— Ого! — только и успел подумать Дан, уходя от удара. — Шустрый. — И показал смещение вправо, сам оставаясь на месте. Чернявый дернулся было вправо, на мгновение выпустив Дана из вида. В ту же секунду Дан подбил его и, заваливающемуся вниз, не давая ему опомниться, сильно пробил два раза кулаком в бок. Чернявый, со всего маха, грохнулся на землю. Дан хотел врезать, для надежности, ему еще пару раз ногой, но громкий всхлип, в котором, Дану показалось, он узнал голос Домаша, отвлек его. Дан повернул голову и… Сильный удар сзади заставил его поплыть… — Недооценил я противника, — подумал Дан… — В ушах невыносимо громко загудели колокола, он попытался обернуться, но лишь мягко опустился на землю, а затем и вовсе растянулся ничком.
— Какая трава громадная и зеленая, — мелькнуло еще в сознании Дана…
Сначала была полная темнота. Потом мысль: — Больно. — А за ней: — Второй раз по голове — и — меня тошнит… — А затем темнота посветлела.
— Я лежу… На земле, что ли… Что? Я лежу? Вставать, немедленно!
Дан попробовал встать, с первого раза ничего не получилось. Однако со второй попытки, неловко сгребясь и поднатужившись, он сумел сесть. Темнота окончательно рассеялась, и он увидел мелькающие вокруг ноги множества людей.
— Где я? — хотел спросить Дан у мельтешащих этих ног. Но, тут же, как-то вяло, сам вспомнил: — А-а, на нас же напали…
Он попытался, не торопясь, восстановить события.
— Меня, вроде, вырубили. Потом… — Однако мысли перескочили на другое: — Все-таки, что это за ноги вокруг меня..? Черт, — не сразу сообразил Дан, — это, должно быть, те, кто на стенах работал… Увидели, что на нас напали и прибежали на помощь.
Вдруг, кто-то, подхватил Дана под руки и поднял.
— Странно, а почему я ничего не слышу? — подумал Дан, даже не посчитав нужным возмутиться чьей-то бесцеремонностью — взяли и без спроса подняли с земли, абсолютно не интересуясь его мнением — и попробовал тряхнуть головой. Нестерпимая боль расколола голову надвое и чуть не лишила Дана опять сознания. Даже в глазах померкло.
— Ну, что, очухался? — звук ворвался в сознание Дана вместе с голосом Домаша. — Держись за меня. Вот, так, осторожно. — Дана шатало и в глазах все рябило.
— Идти можешь? — снова донесся из какой-то неведомой дали голос Домаша до сознания Дана. Дан попробовал сконцентрироваться на владельце голоса. Вид у Домаша был еще тот. На скуле явственно всплывал синяк, глаз опухал, а по щеке струилась кровь прямо на, дорогого сукна, рубашку.
Дан хотел было сказать, что не уверен в своей способности идти, но пересохшие губы не желали отрываться друг от друга. Тогда он попытался показать это рукой, однако, вместо этого, еле-еле пошевелил ладонью. Но Домаш его понял.