– На рассвете, но этого же не может бы…
Мину осеклась. Мог это быть тот самый человек? Она не знала его фамилии, но не могло же убитых быть сразу двое? Но тут была одна нестыковка. Разве она не заметила тело Мишеля, которое преспокойно лежало под мостом, чуть позже полудня, как раз когда загудел набат? В котором часу это было? В час? Позднее? Она не знала точно.
– Ты уверен, что именно так его звали? Мишель?
– Так же уверен, как в том, что я сейчас стою перед вами.
Мину нахмурилась:
– И ты говоришь, убийцу начали разыскивать еще вчера?
Ей вспомнился их с Мишелем разговор на пороге книжной лавки, когда начал опускаться туман.
Беранже заложил ворота еще одним тяжелым брусом.
– Так говорят. Вообще-то, пропал еще один священник, видимо, из-за этого и весь сыр-бор. Из влиятельной тулузской семьи, гость епископа Каркасонского. Того же самого злодея видели вчера утром входящим в собор, перед тем как он встретился с этим Казе в Бастиде.
Мину покачала головой:
– А как зовут человека, которого обвиняют в этом преступлении? Не знаешь?
– У него рыжие волосы, – это все, что нам сказали. Он пришлый, не из тутошних.
Мину сглотнула, вспомнив, как мадам Нубель описывала своего постояльца. И мимолетное прикосновение незнакомца к ее щеке в февральском тумане.
– Он гугенот, – сообщил Беранже и поскреб свою седую бороду. – Хотя людям нынче кругом измена мерещится. Скорее уж, за кем-то из них должок был, вот один другого и прикончил. Или из-за женщины. А священник застукал его с поличным. – Беранже заложил последний брус. – Ну вот. Ступайте-ка лучше с Алис домой от греха подальше, мадомазела. Говорят, этот злодей страсть какой опасный.
– Нет, Сесиль! Я не стану ей рассказывать, – отозвался Бернар. – Я не могу.
Мадам Нубель сидела за длинным кухонным столом, водя пальцем по нарисованной мелом картинке.
– Ну и очень глупо с твоей стороны. Будь жива Флоранс…
Его голос дрогнул.
– Но ее нет в живых, Сесиль. В этом-то и беда.
– Будь Флоранс жива, – не сдалась та, – она сказала бы, что пришло время открыть Мину правду.
– Все, кто там был, либо уже мертвы, либо не знают ничего о том, что произошло на самом деле.
– Так-таки и все? А мадам Габиньо? Ты не можешь быть полностью уверен, Бернар. Слуги чешут языками, деревенские жители шепчутся у колодца. Люди поначалу держат рот на замке, а потом забывают, что нужно хранить секрет.
– Это все было так давно.
– А как же завещание?
– Я не знаю, что с ним стало. Флоранс… она обо всем позаботилась. Мы это не обсуждали.
– Ну хорошо, – теряя терпение, сказала мадам Нубель. – А вдруг оно до сих пор существует? И в один прекрасный момент всплывет? Что тогда?