– Почему оно вдруг должно обнаружиться именно сейчас, когда прошло столько лет?
– Бернар, сам знаешь, времена нынче неспокойные. Грядет война, и кто знает, какие секреты начнут вскрываться?
Он отмахнулся:
– Все постоянно твердят, что грядет война, а ее все нет и нет. Ничто не изменяется. В один месяц на коне герцог де Гиз, а в следующий – удача улыбается Колиньи и Конде. Какое отношение наша жизнь имеет к ним всем?
– Не будь наивным, – бросила мадам Нубель. Потом ее голос смягчился. – Ты превратился в свою бледную тень, Бернар. Неужели ты не видишь, как это сказывается на всей семье? Мину чувствует: что-то не так. Она искренне тебя любит и очень за тебя беспокоится. Расскажи ей правду.
– Я не могу.
Она вздохнула:
– Ну, расскажи ей хотя бы, что стряслось с тобой в январе. Она связывает перемены в тебе с той поездкой. Мину – умная девушка, и силы духа ей не занимать. – Сесиль поколебалась. – Она считает, что ты разлюбил ее, Бернар, и это очень ее печалит.
– Разлюбил ее?! – воскликнул он. – Нет! Но она совсем еще девочка, Сесиль. Я хочу уберечь ее от этого.
– Ей девятнадцать. И она достаточно взрослая, чтобы вести вместо тебя дела в лавке. И чтобы заботиться об Эмерике с Алис. По правде говоря, ей пора бы уже невеститься, а то и свою собственную семью завести. Мину должна идти своей дорогой, Бернар. Ты не можешь вечно защищать ее от мира.
– Пожалуйста, Сесиль, не сейчас. Я этого не вынесу.
– Но так ты рискуешь возвести между вами с Мину стену, и все из-за своего упорного нежелания разговаривать. Это путь к тому, чтобы лишиться ее любви. Ты заточил себя в собственном доме, Бернар, а страдает от этого вся семья. Заклинаю тебя, расскажи ей правду.
Услышав доносящиеся из кухни громкие голоса, Мину остановилась в коридоре. Ее пальцы лежали на холодной металлической щеколде, но она не могла заставить себя войти. Она знала, что следовало бы обозначить свое присутствие, а не стоять под дверью и подслушивать, но явная непринужденность, сквозившая в разговоре ее отца и мадам Нубель, заставила ее призадуматься. Она-то всегда считала их не более чем добрыми соседями, но они называли друг друга по имени и на «ты». А время от времени переходили на старый язык.
– Почему мы не заходим? – прошептала Алис. – Разве мы не должны рассказать папе, что мы видели под мостом?
Мину отступила от двери и наклонилась к сестренке:
– Petite, ты была умницей и храбро себя вела. Сделаешь еще кое-что, ладно? Оставайся на пороге, но постарайся высмотреть Эмерика и вели ему идти домой. Ты же слышала, что сказал Беранже? На улице сейчас небезопасно. – Она положила руки сестренке на плечи и развернула ее лицом в сторону двери. – А я подожду здесь, а потом мы войдем и вместе поговорим с папой, хорошо?