- Кто, я? Да, к сожалению. Ежемесячные собрания торговой палаты.
- Ах, это...
Принесли кофе.
Он смотрел, как она размешивает сахар.
- Это предлагают каждому новичку, верно?
- Только тем, кто достаточно хорош.
Джим поискал на её лице следы иронии.
- Вы достаточно хороши, - она помешала сахар. - Я слышала, как Смат говорил это шефу.
- Как приятно!
- У вас хорошее чутье на новости, и вы умеете писать.
- Я сейчас покраснею, милая дама.
- И хорошо. Это сейчас совсем не в моде.
Принесли ужин.
- Кетчуп? - официантка посмотрела на Банти.
- Мне не надо, - сказала Банти так, будто перед этим Ларкин настоятельно об этом просил.
- Что вы думаете о своей работе, милая девушка?
- Я ничего не думаю.
- А следовало бы.
- Зачем? Я могу оставаться нейтральной, если хочу. И, по правде говоря, я не милая девушка.
- Простите пожалуйста. Для человека вроде меня... Ах, оставим. Я считаю, вам удастся сделать себе имя. Я читал ваши работы.
- Гм-м...
- Вы давно работаете репортером?
- Шестнадцать месяцев и три недели.
- Вы так давно в "Ревю"?
- Так считает отдел кадров, а не я.
- Вы не особенно задумываетесь о времени?
- А вы?
- Ну почему же... Я всегда осведомлен насчет времени. Вероятно, даже слишком.
- Как? Подчеркиваете даты в календаре?
- Нет, до этого не дошло. Скорее, я строго распределяю свой день. Перед завтраком у меня есть время на чашечку кофе. После этого и до ланча наступает время работы. После обеда я иногда размышляю за чашкой чая, а потом до ужина не удается начать ничего нового.
И неожиданно для себя Ларкин подытожил:
- Коварным образом жизнь превращается в бесконечное и бессмысленное времяпровождение от еды до еды.
Она откинула голову.
- Вы странный человек.
Он отодвинул в сторону тарелку, достал табак и стал набивать трубку. Это дало ему возможность разглядывать Банти. Ее лицо немного раскраснелось, хотя в этом были повинны скорее жара в помещении, чем еда. Минутный порыв дружелюбия кончился и лицо её снова стало непроницаемым.
- Чем вы занимались до этого?
- Три года оттарабанила на пишущей машинке.
- В этом городе? Ах, да, вы дитя этого города. Еще раз прошу прощения. Это просто клише. Ваши родители живут здесь?
- Жили бы, будь они живы.
- Ах...
- Горячка и ревматизм, - сказала она после паузы, - это с отцом. Цирроз печени у матери, - она отодвинула тарелку. - Я могу пойти с вами на собрание?
- Милая Банти... я был бы очень рад.
Она нетерпеливо пояснила:
- Иначе мне предстоит долгий одинокий вечер. Лучше уж я послушаю, как мистер Джонс поливает грязью мистера Брауна.