Ван Цзюнь самоуничижительно покачал головой, в то время как Хусянь продолжал грустно подталкивать Ча Мина влажным носом.
Хусянь медленно приблизился к Ча Мину и спрятался за его ногой. Ядовитая кровь начала капать с Ча Мина из его ноги.
- Ты, маленький звереныш! Теперь, когда твой друг мертв, ты собираешься его съесть?
Старейшина Бай был возмущен, но когда он двинулся вперед, чтобы ударить Хусяня, Ван Цзюнь положил руку ему на плечо и остановил.
- Просто подождите и увидите.
Ван Цзюнь наблюдал за Хусянем, размышляя над тем, что тот пытается сделать.
Пока кровь медленно сочилась на землю, Хусянь наклонился к своей лапе и сильно укусил себя острыми клыками. Его обычно непроницаемая кожа была пронзена, и кровь начала стекать по земле, смешиваясь с кровью Ча Мина, которая была пропитана черным ядом.
Казалось, время остановилось, когда Ча Мин и Хусянь были окружены серым светом. В этом сером свете был большой круг. Ча Мин был как белое пятно в водовороте тьмы, в то время как Хусянь был пятном тьмы в водовороте света. Они образовали символ инь-янь внутри круга. В их сером и бесконечном окружении простирались восемь триграмм, в комбинации из трех сплошных и прерванных линий. Это был символ Багуа, и это был символ лисицы инь-ян Багуа!
Наблюдавшие Ван Цзюнь и старейшина Бай были вынуждены отступить, до тех пор, пока они больше не смогли разобрать, что происходит. Им препятствовало вмешательство силы, выходящие за пределы их понимания. Только Ван Цзюнь смог получить намек, на происходящее, поскольку размытые символы окружали непосредственную область круга.
- Старейшина Бай, кажется, что он приложит все усилия, чтобы спасти Ча Мина. Я знал, что зверек не обычный, но не ожидал, что настолько особенный. Чтобы иметь возможность инициировать контракт равных, который вызывает естественные законы в качестве защиты, маленький паршивец, по крайней мере, находится на уровне божественного зверя. Кроме того, он должен иметь возможность заключить только один такой контракт за всю свою жизнь. Это огромный шанс для Ча Мина, если он выживет. Однако я не уверен, как это поможет ему. Если только он не захочет разделить жизнь и смерть вместе.
Когда Ван Цзюнь закончил объяснение, выражение лица старейшины Бая выражало исключительный шок. Разделить жизнь и смерть - означало, что маленький лисенок теперь делит половину своей продолжительности жизни с Ча Мином. Кроме того, если один из них умрет, то умрет и другой. Тем не менее, они оба смогут использовать жизнеспособность друг друга в будущем.