Мальчик знал, что его ответ породит новую вспышку гнева.
— Ида — не моя мать.
Еще один удар, пришедшийся прямо по голове, вызвал сильный звон в ушах.
Пустяк. Он переживал и худшее. Мальчик не мог понять, почему его слова так сильно
беспокоят отца. Ида первая сказала, что она — не его мать.
— Не держи меня за дурака, мальчишка. Где ты был?
— Последний школьный день. Нескольким ребятам нужно было остаться после
уроков, чтобы помочь учителям с уборкой кабинетов.
Ложь. В этот день он подрался с богатеньким мальчиком, который высмеивал его.
Парня зачислили за две недели до летних каникул, поэтому не успели
предупредить. В раздевалке новичок спросил, не достал ли он свою одежду сегодня утром
из мусорки. Пришлось оставить этого идиота на полу душевой в луже собственной крови, а самому спокойно вымыть руки и вернуться в класс. Он посмотрел на большие часы, висящие над доской. Меньше пятнадцати минут до начала летних каникул. Если отец не
изобьет, он будет в состоянии следить за Рути.
Мальчик находился в переполненном школьном автобусе, двери которого
открылись. Заместитель директора школы стоял рядом с водителем и искал кого-то из
учеников. Указав на него пальцем, мужчина произнес: «Следуй за мной».
Черт. Он почти сбежал.
Они не обсуждали проступок, пока шли в кабинет директора. Мальчик просто
наклонился над столом и вытерпел порку. Это не было чем-то ужасным, даже несравнимо
с теми ударами, которые он получает от отца. Ударами, что оставляют шрамы на спине и
других частях тела. Может, он еще и слишком мал, но понимает, что этот ублюдок, временная замена директора школы, восстанавливающегося после операции, получает от
наказания слишком много удовольствия. Вероятно, он запрется в своем кабинете и будет
дрочить, после того, как отпустит парня домой. Гребаный извращенец. Мир так
отвратителен.
Последние семь миль он прошел пешком, чтобы добраться до дома, и теперь стоял
здесь, принимая гнев отца. Его мачеха скрестила руки на груди, опираясь на кухонную
стойку, и самодовольно улыбалась. Из окна, расположенного чуть выше раковины
потянуло духотой.
Его мачеха. Ида. Сколько себя помнил, мальчик ненавидел ее. Биологическую мать
он не помнил. Отец говорил, что она умерла во время родов в этом доме. На самом деле, это даже не дом, а лачуга с двумя спальнями. Она расположилась на нескольких акрах
земли, окруженных со всех сторон апельсиновыми рощами. Его отец был плотником по