— Я не знаю, что там вам будет — выгонят или на гауптвахту посадят, но капусту мне училище уберет. Вот так. Есть у вас гауптвахта?
— Нету, — пискнул Мишка Ковалев.
— Ты слыхал, Колька, — у них даже гауптвахты нету. Надо же!
Шофер хмыкнул и покачал головой. Дескать, как там они живут без гауптвахты, уму непостижимо.
Подъехали — удачнее некуда. Директор училища как раз спускался с крыльца административного корпуса. Домой, видно, собрался. Председатель в два мощных рывка выпростал свое тело из машины, отчего та сильно раскачалась, поздоровался с директором как со старым знакомым и крикнул:
— Колька, выпускай!
Пока ребятня вылезала, он объяснял директору, что к чему. Тот заколыхался от негодования, лицо его сразу увлажнилось.
— Так, — полез он за платком. — Так… Мы с ними разберемся, я вам твердо обещаю. С Зубаревым, например, все решено. Хватит его прощать. Я обещаю, что мы самым строгим…
— Ну, это уж вы как хотите, — перебил его председатель, возвышаясь над всеми утесом. — Меня другое волнует. Конечно, жаль будет, если об этом случае узнают, где положено. Такое ведь из года в год… Одним словом, поговорить нам надо.
Он указал глазами на вход в административный корпус.
— Конечно, прошу! — засуетился директор. И ребятам: — Кто зачинщик?
Те понуро молчали.
— Я вас спрашиваю! Ты, Зубарев?
Молчание. Только Мишка Ковалев без устали шмыгал носом.
— Ну, с тобой, Зубарев, все решено. А зачинщика найду — вместе с тобой выгоню. Вон! Все — вон, пока не вызову!
— Эт который Зубарев? — поинтересовался председатель. — Коренастенький? Ничего, подходящий паренек.
7
В общежитие шли молча. Мишка Ковалев, перестав вдруг шмыгать носом, первый юркнул в дверь, будто спасался от директорского гнева. В коридоре Зуб не выдержал и со злостью сказал Саньке:
— Ну что, сторожить нечего, трепло? Послушал я тебя, дурак…
Крутько смолчал. Перед тем, как войти в комнату, он хмуро бросил:
— Хана мне теперь, Зуб.
— Чего это — хана?
Санька оглянулся по сторонам, поманил Зуба в угол коридора и со страдальческой миной на лице зашептал:
— Слышь, Юра, если меня вместе с тобой выпрут, я пропал — убьет отец.
— Так уж и убьет, — хмыкнул Зуб, удивляясь тому, что Крутько назвал его по имени.
— Убьет, верно говорю! Он припадочный, не помнит даже, что делает. Глянь, шрам на голове, вот тут. Это он костылем меня. Еле отняли. Не веришь?
Санька снова оглянулся — не слышат ли их. Шепот его стал еще тише, еще просительнее:
— Юра, скажи, что ты подбил пацанов, а? Тебе ж все равно теперь.
— Почему это все равно?
— Так директор же сказал, что с тобой все решено. Значит, выгонит. А зачинщика вместе с тобой — того…