Девчонка тоже почему-то не убегала. Она испугалась только в первые секунды, а потом к испугу добавилось любопытство. Почему этот мальчишка в измазанной одежде так смотрит на пирожок? Может, не обедал? Сама того не ожидая, скорее от растерянности, чем по сообразительности, она протянула ему пирожок:
— Хочешь?
Рука у Зуба дрогнула. Он нахмурился, покраснел, но ничего не мог с собой поделать. Когда ты голоден как сто волков, а перед твоим носом крутят пирожком, да еще таким аппетитным, то как-то забываешь следить за собой.
В общем, рука самым бессовестным образом приняла еду. Зуб успел только отвернуться и отойти шага на три, чтобы девчонка не видела, как быстро пирожок сгинет у него во рту. Больше всего он боялся, что эта первоклашка засмеется.
Девчонка все видела, но не засмеялась. Ей, видать, до жути было интересно смотреть на такого голодного человека.
— А хочешь, я еще вынесу? — спросила она ему вдогонку, и глаза ее засветились новым любопытством.
Зуб позорно остановился.
Он и раньше замечал, что руки или ноги могут иногда поступать совершенно самостоятельно и совсем не так, как того хочет голова. А тут вообще вся совесть переместилась в желудок, и ноги вытворяли, что хотели. Где-то там, в желудке, копошилась безвольная мысль, что через минуту Зуб навсегда расстанется с этим мотыльком, и о его позоре никто никогда не узнает. И сам он постарается забыть.
— Не уходи, я сейчас!
Девчонка порхнула во двор своего дома. И ведь не уходил Зуб, ждал!
Вернулась она довольная, бережно держа перед собой полную тарелку пирожков.
— Бери все!
Она, кажется, была счастлива от того, что кормит голодного человека. Это же так интересно!
Зуб как бы нехотя стал рассовывать пирожки по карманам.
— Спасибо, — выдавил он, красный от стыда.
— Пожалуйста. — Девчонка поколебалась и спросила тихо, словно дело касалось страшной тайны: — А почему ты голодный?
— Потому что давно не ел.
— Очень давно? — округлились у нее глаза. — А почему?
— Ну… вот у тебя есть дом, а у меня нет.
— Совсем-совсем?
— Конечно, совсем.
Зуб не утерпел и стал при ней есть пирожок.
— А что же ты теперь будешь делать? — с тревогой спросила первоклашка.
Девчонка — это, конечно, не совсем серьезно. Но она его накормила, и Зуб считал своим долгом немного поговорить с ней. Тем более, что в этом переулке не видно ни души.
— Я к дядьке еду, — сказал он с набитым ртом. — В Сибирь.
— В самую-самую?! Это же так долго.
— Ага.
— А если ты… — Девчонка испугалась своей мысли и перешла на шепот. — А если ты с голоду умрешь?
— Чудная! — усмехнулся Зуб. — Сейчас разве умирают с голоду?