– Попов рассказывал про свое направление, про оцифровку людей и голографические тела. Фантастика! Таким и летать в космос. Вот о них попытаюсь накатать. Чертовски трудно писать про четвертое тысячелетие. Придумаю, а сбудется то, о чем напишу, или нет, нам уже и не узнать.
– Я узнаю, – серьезно ответила Синтия и посмотрела Олегу прямо в глаза. – Вместе с Антоном Карловичем.
Они остановились.
– Помнишь, при знакомстве я упомянула, что пережила клиническую смерть?
– Я не придал этому значения.
Пауза.
– Я также говорила, что Ян Штейн наш друг семьи.
– Ну да, помню, – подтвердил Олег.
– Так вот, он – мой отец, – закончила девушка. – После катастрофы, когда я была в коме, он провел полное сканирование моего мозга. Я была первой, Олег. Потом он поместил мой разум… мою личность в клон. Так что я – лишь цифровая копия прежней Синтии. Понимаешь?
Олег с изумлением уставился на нее:
– Но почему? У вас же разные фамилии?
– Сич – фамилия моей мамы. После цифрового оживления он посчитал, что так будет лучше. Тогда это еще не было узаконено. Тебя это смущает?
Легкий апрельский ветерок с пруда дохнул им в лица.
– Меня? Нет! – ответил Олег. – Хоть ты и цифровая копия, какая мне разница? Я все равно тебя люблю! Ты для меня живая. И красивая, как бабочка-геликонида. Может, и я когда-нибудь… Да здравствует цифровое бессмертие!