Я не очень задумывался нам тем, что мы собираемся делать, но их разговоры и злость в глазах сказали мне многое. Только тогда я начал понимать, что все это значит. Мне стало стыдно, но я уже не мог вернуться и решил идти до конца.
Примерно через две недели мы подплыли к Кампэч-Бей, к северо-западу от Юкатана. Мы протащили лодку примерно полмили южнее Кампэч и потратили полдня на то, чтобы спрятать ее. Затем, захватив поклажу, мы отправились в глубь джунглей. Может быть, мне не стоило рассказывать подробно об этом путешествии, но тебе все равно не представить его, хочу лишь, чтобы ты понял, какое это было жалкое, долгое дело. В Нью-Мехико очень жарко, но юкатанские джунгли — просто ад. Эта местность не для белых людей.
Мы были нетерпеливы и шли даже по ночам, ориентируясь по звездам, о которых я немного знал. За неделю мы прошли сотню миль и уже стали подозревать, что заблудились. Однажды в сумерках нам показалось, что наконец мы пришли на то место, которое искали.
Впереди нас шел Небраск, он взобрался по склону горы, и мы увидели, как он вдруг остановился и быстро нырнул в заросли. Тогда мы поднялись к нему и увидели поселение. Оно лежало на равнине, окруженной отвесными скалами. Прямо под нами была широкая в пятьдесят шагов расщелина, глубокая настолько, что мы не видели дна. С нашей стороны был небольшой выступ в два-три шага шириной и мост, протянутый через ров. Мы решили, что это был тот самый мост, о котором Квеза говорил парням. Мост вел в пещеру, где были спрятаны сокровища Мы пролежали с час, наблюдая. Строения близко теснились друг к другу — множество коричневых глиняных хижин. Мы наблюдали за передвижениями туземцев и не замечали ничего особенного, пока Таггарт не привлек наше внимание.
— Вы заметили? — сказал он.
— Что? — спросили мы.
— Там только женщины. Я не вижу ни одного мужчины.
Действительно, мы так и не увидели мужчин. Мы посоветовались и решили, что это очень выгодно для нас. Мы додумали, что мужчины, вероятно, ушли на охоту, и, понаблюдав еще немного, решили идти за сокровищами в полночь, когда все будут спать.
Стемнело. Туземцы развели костер и сели вокруг него. Мы наблюдали примерно до одиннадцати часов, пока они все не ушли от костра. Тогда мы потихоньку начали пробираться по склону горы. Ночь была очень темная, мы не видели на шаг вперед, и звуки, которые мы слышали в лесу, не делали наш путь приятным. Мы Знали, что эти звуки издают птицы и летучие мыши, и когда человек делает дело, подобное нашему, каждый звук кажется необычным и значительным. Мне не особенно нравилась тишина в селении — казалось, все было слишком спокойно.