По рассказам Льюиса, он родился в пуританской семье в Новой Англии. Немного проучившись, он пешком отправился в путь, подрабатывая по мелочам, где можно, и наконец прибыл в Сан-Франциско. Встреча с себе подобными, слишком большая доза ЛСД, нападение на машину, травма — и вот он здесь, в моем доме. Поправившись, он, уедет — куда, он не имел ни малейшего представления.
А пока мы болтали о жизни, об искусстве — что-то он знал, но его образование изобиловало зияющими пробелами, короче, наши отношения большинство людей назвали бы- весьма интеллектуальными и в то же время самыми, необычными из тех, какие могут быть между мужчиной и женщиной. Но если Льюис постоянно расспрашивал меня о моих прошлых любовных приключениях, то о своих не говорил никогда. Последнее, естественно, тревожило меня, учитывая его возраст. Слова «мужчина» и «женщина» он произносил одинаково вяло, беспристрастно. А так как я, даже в мои сорок пять, не могла произнести слово «мужчина» без нежности в голосе и без милых сердцу смутных воспоминаний, то временами ощущала холодность и неловкость.
— Когда ты впервые узнала, что такое жестокость? — спросил Льюис. — Когда первый муж покинул тебя?
— Боже мой, нет. Это-то я перажила. Представь себе только: абстрактное искусство все время, постоянно... Но когда Фрэнк ушел, да, тогда я чувствовала себя как раненое животное.
— Кто такой Фрэнк? Второй?
— Да, второй. Мужчина как мужчина, ничего особенного, но он был такой веселый, такой нежный, счастливый...
— И он оставил тебя?
— Лола Грсветт влюбилась в него до безумия.
Льюис приподнял, брови, заинтригованный.
— Ты же слышал об этой актрисе?
Он неопределенно взмахнул рукой. Меня это разозлило, но я не подала вида.
— Короче, Фрэнк потерял голову, решил, что уже на седьмом небе, и покинул меня, чтобы жениться на ней. В то время я думала, что никогда не выкарабкаюсь. Мучилась больше года. Ты удивлен?
— Нет. Что с ним стало?
— Через два года Лола безумно влюбилась в кого-то еще и бросила Фрэнка. Он снял подряд три неудачных фильма и начал пить. Вот и конец истории. — Наступило минутное молчание. Льюис слабо застонал и попытался приподняться из крссла-качалки.
— Что-то случилось?.— встревоженно спросила я.
На мгновение я представила себя проводящей с ним, инвалидом, остаток моих дней, и что любопытно, идея не показалась мне ни абсурдной, пи неприемлемой. Наверное, я уже достигла того возраста, -когда хочется взвалить на себя такую ношу. В конце концов, я ничем не могла навредить ему.
— Оставайся, где ты есть, — весело воскликнула я, — и когда у тебя выпадут зубы, я. буду готовить тебе кашку.