— В самом деле? — спросил он, вытирая глаза, и снова закудахтал, не в силах остановиться. — Объясните ему, Фаллон. Я не могу, я уже давно не слышал ничего подобного.
— Так вы и в самом деле полагаете, что в Уаксуаноке золото буквально на каждом шагу? — спросил Фаллон. — Или что оно когда-то было там в несметном количестве? — Он тоже едва сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху, заразившись от Холстеда.
— Но ведь именно так сказано в письме Виверо! — разозлился я. — Вы же верите этим снимкам, черт подери! — сунул я фотографии ему под нос. — Чертежи Виверо совпадают с вашими предположениями, так почему вы не верите ему в остальном?
— Потому что Он был самым выдающимся лжецом во всем западном полушарии, — изумленно глядя на меня, сказал Фаллон. — Мне казалось, вам это известно. Ведь вы присутствовали при нашей дискуссии.
Я велел себе расслабиться и тихо сказал:
— Не могли бы вы еще раз объяснить мне все простыми словами? — Я покосился на Харриса: судя по выражению его лица, он тоже был в замешательстве. — Мистеру Харрису тоже будет интересно узнать, в чем соль этой шутки.
— Мне все ясно, — воскликнул Фаллон. — Вы приняли письмо Виверо за чистую монету. — При этих словах Холстед снова покатился со смеху. Меня это уже начинало утомлять.
— Остановимся на одном или двух моментах его письма, — предложил Фаллон. — К примеру, автор утверждает, что род де Виверо имеет древние аристократические корни и утратил былое величие лишь после нашествия мавров, разграбивших его имущество. Все это ложь. Отец его действительно был ювелиром, но дед — самым обыкновенным крестьянином, как и все остальные предки. Мануэль сам добавил к имени отца приставку «де», причем сделал это, находясь в Мексике, поскольку в Испании такая вольность вряд ли сошла бы ему с рук. Ко времени посещения французом Мурвиллем семьи де Виверо этот миф превратился в реальность, вот почему гость и не поверил тому, что кто-то из аристократов де Виверо мог своими руками изготовить золотой поднос.
— Допустим, что здесь он слукавил. Но ведь многие люди преувеличивают, говоря о своей семье. Из этого, однако, не следует, что он лгал, рассказывая о золоте. К чему нужно было плести такие небылицы?
— Все золото майя было завезено в их страну, — сказал Фаллон. — Его привозили из Мексики, Панамы и с островов Карибского моря. Майя не умели обрабатывать металл, об этом невольно свидетельствует и сам Виверо: вспомните, как описывает он их оружие! Это были деревянные мечи с каменными лезвиями, вернее, это были лезвия из обсидиана.
— Но ведь у майя было золото! — возразил я. — Я сам читал, что при очистке колодца в Чичен-Ице нашли много золотых украшений.