Николас легко протиснулся на стену между зубцами, но поскользнулся в луже крови. Что бы удержать равновесие, ему пришлось взмахнуть руками. Скользкая от крови рукоять длинного ножа выскользнула из руки, и нож полетел вниз со стены. Краем глаза Николас заметил бегущего на него солдата с мечом и щитом. Подхватив валяющуюся под ногами секиру, Николас бросился на врага, потеряв всякий страх. Парень обрел неимоверную силу, раз за разом, опуская секиру на голову врага. Солдат попытался отступить, но Николас преследовал его и загнал на небольшую площадку балкона выступающего над стеной. Латник лишился меча и только прикрывался щитом. Его ноги подкосились, он стоял на коленях, закрывшись щитом, А Николас продолжал наносить удары, пока щит не раскололся и тело латника не превратилось в груду рубленого мяса и костей вперемежку с ошметками кольчуги.
Робин выскочил на стену, сжимая в руке меч. Близкой опасности для него не наблюдалось. Слева гасконец крушил шестопером голову француза, справа Николас, вооружившись секирой, гнал по стене своего врага. Во дворе намечалось шевеление, к лестнице бежали солдаты, числом до десяти, и четыре арбалетчика. Последние остановились и стали натягивать тетивы своих самострелов.
Робин скинул убитого латника со своего господина. Длинная английская стрела поразила солдата прямо в лоб. Привычным движением, Робин проверил наличие кошелька у мертвеца. Остался доволен найденным, но проверять его содержимое не стал — потом посмотрит, что бог послал. Пояс с ножнами у покойника уж больно хороши, расстегнув пряжку, Робин снял понравившуюся вещь с убитого. Латные перчатки тоже пригодятся. А это что? Перстень! И не один, а целых три! Робин торопился, потому снимать перстни не стал. Резанул ножом и спрятал пальцы в карман.
Мимо Робина проскользнул Гильом, ударив товарища по шее.
— Потом! Все потом! — проорал командир, бросаясь в битву. Гасконец к тому времени исчез со стены и на них надвигались сразу двое противников. Один с секирой, а второй с коротким копьем.
Робин проверил, жив ли его господин.
— Живой! — очень обрадовался он, нащупав пульс на шее рыцаря.
Несколько оплеух по щекам привели сира Ральфа в чувство. Оруженосец помог господину подняться на ноги, вручив ему секиру и щит. Взгляд рыцаря был немного осоловелым, но это быстро прошло.
— Черт побери! — грязно выругался сир Ральф.
Мечте рыцаря не суждено было сбыться. Не он первый поднялся на стену. Гасконцы его опередили. Слева, в метрах тридцати от него развивался штандарт капталя де Бюша.
— Лучники! — заорал рыцарь.