Робин выстрелил второй раз и снова поразил цель. Вот тут французы всполошились, трое связали боем рыцаря, а два сержанта бросились на кастль. Робин успел застрелить одного, вогнав стрелу в грудь француза. А второй набросился на англичанина как коршун, широко размахнувшись рукой, крепко сжимавшей меч. Робин отбросил ставший бесполезным арбалет и инстинктивно шагнул вперед, подныривая под удар. Обхватив противника за туловище, ему удалось оторвать его от мостков. Француз кольнул его мечом в ногу. Не обращая внимания на боль в ноге, Робин сделал два самых трудных шага в своей жизни и с силой выбросил франка за борт. Тут силы покинули его. Он сел на палубу, прислонившись спиной к ограждению. Рану на ноге следовало перевязать, но Робин не мог даже пошевелить головой, не то, что склониться. Сразу же в голове раздавались удары молота и сильно давило на глаза. Хотелось замереть без движения. Через несколько минут Робин провалился в небытие.
Очнулся он от сильного удара по ребрам. Над ним склонился смутный силуэт человека. Грубо сорвав с Робина каску, он вытащил нож, отведя руку для удара.
— Смерть, — устало подумал Робин. Ему было все равно, лишь бы прекратилась мучившая его головная боль.
— Стой! — громкий окрик товарища остановил руку англичанина почти у самой шеи Робина.
Робин приоткрыл глаза, что бы увидеть человека, спешившего ему на помощь.
— Стой! Не убивай! Этот — наш! — во все горло вопил Николас.
— Какой же он наш? — засомневался солдат, глядя на куртку Робина.
На шум на кастле откликнулся сир Ральф, хромая на левую ногу он поднимался по ступенькам лестницы.
— Это мой человек, — подтвердил рыцарь.
— Но, сир, — запротестовал головорез из команды капитана Клерка, указывая на стеганку Робина.
"Далась ему эта куртка", — подумал Робин.
Рыцарь проигнорировал слова солдата, собравшегося обобрать Робина по праву победителя. Достаточно было одного взгляда сира Ральфа, что бы тот все понял, и от досады плюнув под ноги, отправился обирать других мертвецов. Солдат был в своем в праве — все, что взято в бою — твое по праву.
Робина бережно отнесли в трюм захваченного корабля, бережно уложив на твердый тюфяк. Раненному товарищу обеспечили самый лучший уход, какой только могли только предоставить на корабле. Лекаря заменял, мрачноватого вида, помощник капитана Клерка. Робину промыли рану. А потом ему, болезному, пришлось, познакомится со средневековой хирургией накоротке. Знакомство закончилось громким воплем, когда эскулап раскаленным ножом прижег резаную рану.
Закончив с Робином, лекарь (не утруждая себя мытьем рук) обратился к другим страждущим помощи. Процедура оказалась стандартной. Разве, что раненым арбалетными стрелами, пришлось пережить неприятные моменты в своей жизни. Стрелы, оказывается, не вытаскивали из тела, а банально вырезали наконечник из плоти, острым ножом. Потом в рану засовывали раскаленный прут — и все, и на этом современная медицина ограничивалась, далее, вверяя судьбу раненого богу.