Констанция оживленно сказала мне:
— Никак не могла предположить, что отец согласится кому-нибудь рассказать этот рецепт. Однажды в Сан-Ремо я слышала, как его уговаривал один англичанин, очень важная персона…
Нападающий передвинулся на несколько дюймов, влез между нами и резко прервал ее:
— Хелло! Гудвин, я хочу спросить вас…
— Хелло, Толман! — ухмыльнулся я. — В чем дело? В вашей тюрьме два новых пленника, а вы разъезжаете по дорогам Америки?
— Мне нужно побывать в Нью-Йорке. Для получения доказательств. Это слишком важно… Взгляните. Я хочу спросить вас, имеет ли мисс Берин право так третировать меня. Вы человек непредубежденный и не заинтересованный. Она не хочет говорить со мной. Она не хочет смотреть на меня! Что же в конце концов я должен сделать? Что я могу еще сделать?
— Кое-что можете. Например, уйти в отставку. Поскольку сейчас вы все время заняты делами и просто не сможете выбрать время для женитьбы. Это действительно серьезная проблема. Однако я не беспокоюсь об этом. Некоторое время назад я все время удивлялся, отчего это мисс Берин так часто улыбается, хотя для этого и не было видимых причин. Теперь я понял. Она улыбалась потому, что знала о вашем присутствии в этом поезде.
— Мистер Гудвин! Это неправда!
— Но если она даже не хочет разговаривать со мной…
Я махнул рукой.
— Она будет разговаривать с вами, успокойтесь. Вы просто не знаете, как достигнуть этого. Для этого есть очень хороший метод, который я недавно видел в действии. Наблюдайте за мной внимательно, и в следующий раз вы будете в состоянии применить его самостоятельно.
Я наклонил свой стакан и разлил немного виски ей на юбку, как раз там, где находились ее колени.
Она ахнула и вскочила на ноги. Толман вскрикнул и полез за носовым платком. Я поднялся и подвел итог:
— Обряд состоялся. Не беспокойтесь, пятен не останется.
После этого я поднял его газету и удобно уселся на то место, где он только что сидел.