Вульф мягко сказал:
— Вы видели человека у ширмы, мистер Випл?
— Да. Это я приоткрыл дверь и заглянул в столовую.
— И он был белый, вы говорите?
— Нет, — взгляд Випла был тверд. — Я не сказал, что он был белый. Я сказал, что это был белый человек. Когда я увидел его, он был черный, потому что он выкрасился.
— Откуда вы это знаете?
— Потому что я видел его. Неужели вы думаете, что я могу ошибиться в таких элементарных вещах? Я сам черный. Как вы уже сказали, он стоял, прижав палец к губам, и его руки были другого цвета. Для этого даже не обязательно быть негром, чтобы видеть. На нем были надеты тонкие черные перчатки.
— Почему вы пошли в подсобное помещение и зачем заглядывали через дверь?
— Я услышал шум в столовой. Гранту понадобилась чистая сковородка. Они хранятся в шкафу, в подсобном помещении. Я пошел туда и в это время услышал шум. Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что там произошло.
— Вы входили в столовую.
— Нет.
— Но если вы убеждены, что убийца не был цветным, почему вы сразу же не сказали правду?
— Потому что я не хотел вмешиваться в дела противоположной расы. Если бы это был цветной, я бы все рассказал. Цветные не любят людей, позорящих расу, оставляя эту привилегию белым.
— Вы скрыли этот факт только потому, что предполагали беспокойства для себя?
— И при том весьма большие. Вы северянин…
— Кстати, ведь вы антрополог. Вы полностью уверены в том, что это был белый человек?
Випл на секунду задумался и сказал:
— Если покрасить кожу жженой пробкой, то это будет похоже на естественную окраску кожи мулата, хотя будет несколько темнее, а что касается перчаток, то это было совершенно ясно. Впрочем, относительно жженой пробки или чего-либо подобного, тоже уверен.
— Выглядит правдоподобно. Что он делал, когда вы увидели его?
— Стоял у ширмы.
— Он был одет в форму Канавинского курорта?
— Да.
— Что вы скажете о его волосах?
— На нем была форменная шапочка, и я не видел его волос.
— Опишите его — рост, вес…
— Он был среднего роста. Я полагаю, пять футов и восемь или девять дюймов, вес сто пятьдесят пять — сто шестьдесят фунтов. Я не разглядел его хорошо. Я увидел, что он покрашен, и, когда он приложил палец к губам, решил, что это кто-нибудь из гостей собирается организовать какую-то шутку. Потом я предположил, что шум, который привлек мое внимание, возможно, произошел от того, что он опрокинул ширму или еще что-нибудь. Я приоткрыл дверь и ушел. В этот момент он начал поворачиваться.