- А ну стой, дед! - услышал он голос Петра за своей спиной. - Что за дела?!
Секундное помутнение прошло, и Борис Пуго с удивлением обнаружил себя в объятьях какого-то старца. Бородатый дедок, в нелепом плащике, берете и не менее дурацких очках, крепко обнимал Бориса.
А сзади деда, ухватив того за шею, атакующей коброй навис Петр Угрюмов. Другой рукой он цеплялся за рукав плаща.
- Дедушка, что вы себе позволяете? - вскричал Петр голосом, полным негодования.
На правильном лице резковатые черты еще более заострились, глаза возмущенно сверкали. Закончить пылкую речь ему не позволил крепкий молодец. Он молча подскочил, спеленал Петра хитрыми наручниками, и быстренько обыскал Пуго.
Старик разжал крепкие объятья, позволяя Борису оглядеться. Странно. Вместо пляжа они находились в помещении с бильярдным столом. И пахло здесь совершенно иначе, скорее сигаретами и кофе, чем балтийскими соснами.
Двое игроков оторвались от зеленого сукна, с интересом разглядывая Пуго в расстегнутой рубашке. Не меньший интерес у них вызывал Петр, облаченный в одни лишь черные плавки. Левый из игроков был смутно знаком.
- Господи, так это же товарищ Седых, пропавший из Международного отдела ЦК КПСС! - осенило вдруг Пуго.
- Вы в подземном бункере, в гостях у товарища Седых, - подтвердил его догадки невысокий, щуплого телосложения мужчина в джинсах и светлой футболке.
*************
« В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный.
- Дядя, - весело кричал он, - дай десять копеек!
Молодой человек вынул из кармана нагретое яблоко и подал его беспризорному, но тот не отставал. Тогда пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал:
- Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.
Молодой человек солгал: у него не было ни денег, ни квартиры, где они могли бы лежать, ни ключа, которым можно было бы квартиру отпереть. У него не было даже пальто. В город молодой человек вошел в зеленом в талию костюме».
- Михалыч, ты чего? - удивился Иван, оглядывая свой зеленый плащ и огрызок яблока в руках. - «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова цитируешь?
- А что, это было сказано вслух? Видимо, старею, - ответил я тихим голосом. - Готовлюсь писать мемуары. Нужно же с чего-то начинать?
Позицию для наблюдения мы выбрали у киоска «Союзпечати», на оживленном перекрестке. За две копейки овладели газетой «Советский спорт», и сразу перестали отличаться от массы отпускников, болеющих хоккеем, футболом советским спортом в целом.