– Только взгляни, – ткнула я пальцем в сторону раковины. – Взгляни на эту розовую мерзость. – Я с трудом узнавала собственный голос.
Мы с Треввом держали свои зубные щетки в стаканчике рядом с раковиной. Моя – светло-зеленая, Тревва – синяя. Но сейчас туда втиснулась еще одна, омерзительно розовая. Я наклонилась, вглядываясь в ее крохотное, ощетинившееся личико. Она словно поддразнивала меня своими диагональными щетинками, своей глянцевитой поверхностью. Обе щетки, розовая и зеленая, стояли, прислонившись к синей, и в этом виделась какая-то горькая ирония.
Вскоре, распихав вещи по двум чемоданам и нескольким коробкам, мы с Джейн готовились навсегда покинуть это место. Я в последний раз оглянулась на дом, в котором прожила полтора года. И пусть он принадлежал Тревву, здесь повсюду оставались следы моего присутствия. Вон там клумба с розами – это я разбила ее под окном кухни. Я же выкрасила входную дверь. Или та трещинка на стекле – она появилась после того, как я открыла в гостиной бутылку шампанского, желая отметить свой переход в самый гламурный из всех журналов.
А теперь мне не оставалось ничего другого, как только развернуться и уйти.
Перелистнуть еще одну страницу своей жизни.
Знать бы еще, что ждет меня впереди!
И вот я официально перешла на темную сторону существования. Мои страдания обрамлялись готической виньеткой из переживаний, мучительных размышлений и пренебрежения к собственной персоне. К чему мыть голову, если жизнь и так не удалась? Словом, я представляла собой не самое приятное зрелище.
В этом своем состоянии я начала слушать сборник Depeche Mode, подаренный мне когда-то Дэмиеном. Они лирично напевали о боли и тоске, а я внимала каждому их слову.
Оставшись без работы, я могла щедро тратить свое время на переживания. Всю первую неделю я гипнотизировала телефон, ожидая, когда же наконец позвонит Тревв, чтобы виртуально пасть к моим ногам и признать случившееся ужасной, чудовищной ошибкой.
Да, скажет он, я был неправ и заслуживаю кары. Какой? Решай сама. Только вернись ко мне, ведь я люблю тебя, а не ее! И дальше в том же духе.
Настроение мое в эти дни менялось с немыслимой скоростью. То мне хотелось внимать мольбам Тревва о прощении, то жаждала слышать, как он завопит от страха за секунду до того, как я раздавлю его комбайном. Я понимала, что нахожусь в шаге от шоковой терапии и смирительной рубашки.
Разрыв с близким человеком способен привести в отчаяние любого. А уж застать своего партнера в постели с другой, да еще с забавными дополнениями… Тревв и раньше выказывал интерес к сексуальным играм в духе садо-мазо, но я не замечала его намеков.