– Я дал тебе полдня, хотя и этого не должен был делать, – вскидывает на него глаза Уорд.
– И, по-моему, мы кое-что выяснили, – бурчит Сайлас, пытаясь разобрать текст полученного сообщения.
– Эта женщина, Мэдди Терло, – продолжает Уорд, – она ведь больше не гражданка Великобритании. А у Тони Мастерса, или Тони де Стаала, двойное гражданство.
– И..? – силится сосредоточиться детектив.
– Мы должны правильно расставлять приоритеты, ты же это и сам понимаешь, Сайлас. А мне еще каждые полчаса названивает руководство из-за этой стрельбы на канале.
– Я работаю над своим отчетом по этому делу…
– Они все допытываются, почему ты пропустил курсы повышения квалификации для переговорщиков.
Сайлас знает, что ему надо было отходить на эти курсы. А еще пройти всестороннюю аттестацию. В перерывах между расследованием преступлений при стремительно сокращающемся бюджете. Объяснять что-либо бесполезно.
– Если суммировать все, что ты тут понаписал, что мы получим на выходе? – возвращается к его рапорту Уорд. – Тони не совершил преступления, сменив фамилию или создавая картины из сфотографированных частей человеческого тела.
Сайлас взвешивает два варианта. Стоит ли ему перейти к делу и поделиться с Уордом содержанием полученной эсэмэски? Или поступить, как он запланировал, и поразить Уорда широтой своего кругозора? Шеф ценит эрудицию и любит дела, выходящие за рамки рутинной полицейской работы и связанные с другими сферами. Лучше всего – эзотерическими. В участке ни для кого не тайна, что Уорд изучал в Оксфорде теологию.
– Как вам, наверняка, известно, сэр, в средневековом христианском искусстве излюбленной темой европейских художников была тема смерти. Они часто изображали пляски смерти, помещали в свои картины, посвященные радостям жизни, черепа, скелеты и прочие персонификации, аллегорический смысл которых сводился к крылатой латинской фразе: Memento Mori, – заходит издалека Сайлас.
– Помни о смерти, – говорит Уорд, выпрямляясь. Впервые за их встречу на его лице отображается интерес. – Эту тему любили не только в средневековье. И в современном искусстве есть немало «певцов смерти». Например, американский фотограф Джоэл-Питер Уиткин использует для создания своих фотокартин невостребованные трупы и искалеченные тела инвалидов.
Сайлас сожалеет о своем решении блеснуть кругозором. Он уже чувствует себя глубоким невеждой (как и всегда в обществе людей, получивших высшее образование). Его отец был поборником школы жизни. И частенько повторял ему, что лучшее образование – это карьера в британской полиции, предпочтительно в Уилтширской. А сейчас всем новым сотрудникам полиции необходимо иметь диплом.