Какой бы скучной мне ни казалась тема финансов в детстве, теперь я понимаю, что мне повезло вырасти в семье, где обсуждали деньги. На самом деле мы обсуждали все на свете. Если твой отец моряк, запретных тем не бывает. Начиная с того, чем мы занимаемся, когда никто не видит, заканчивая порой грубыми, но честными советами о том, что нельзя делать с мальчиками в спальне. Мы делились друг с другом всеми грязными тайнами. По крайней мере в это верили мои родители.
Я и в самом деле говорила им правду о многих вещах, но не обо всех. Например, когда я была подростком, мои родители верили, что я откладывала деньги, которые мне платили за присмотр за младшими братом и сестрой, и я так и не сказала им, что потратила большую часть на алкоголь. К тому времени как я окончила колледж и съехала из дома родителей, они научили меня основам управления финансами, но я так и не рассказала им, что была в долгах с тех пор, как получила первую кредитную карту. Мой отец бросил пить, когда мне исполнилось 10, и он всегда знал, что я пью в компании, но я так и не призналась ему, что пью в одиночку или что дело почти всегда заканчивается провалами в памяти. Моя семья видела, что я правильно питаюсь и хожу в походы, но я так и не сказала им, как часто я ем шоколад в машине или заказываю пиццу, пока я одна дома.
Я обманывала не только мою семью, я обманывала себя, и в основном я врала себе о том, насколько все происходящее отражается на моем физическом и психическом состоянии. Чем больше становилась задолженность на моей кредитной карте, тем сильнее это влияло на мой сон. Чем больше я пила, тем хуже относилась к себе. Чем больше я ела, тем больше веса набирала, и каждый прибавившийся килограмм можно было вычесть из моей самооценки. И чем дольше я притворялась, что все в порядке, тем хуже становились мои дела.
Я месяцами игнорировала выписки по кредитной карте, пока наконец не взглянула на цифры в мае 2011 года и не осознала, что у меня почти 30 тысяч долларов задолженности по потребительскому кредиту. Мало того, у меня осталось только 100 долларов на счету и 100 долларов на кредитке, и на все это мне нужно было прожить шесть недель, пока я не получу зарплату. К тому моменту я как раз достигла максимального в моей жизни веса (94 кг при росте 170 см – это считается ожирением). В 25 лет я опять осела в подвальном этаже у родителей, после того как пересекла всю страну, пытаясь устроиться на новую работу, и пропила все мои сбережения в первые восемь недель.
Долг и сам по себе был достаточно большой бедой, чтобы меня раздавить. Я неделями засыпала в слезах, думая, что у меня нет шансов наладить нормальную жизнь. Я боялась, что никогда не перестану разочаровывать моих родителей и не буду образцом для брата и сестры.