В настроении вернувшегося с прогулки узника я поднялся на третий этаж. Открыл дверь. Пока ни Сида, ни призраков, ни соседки-активистки. В самом деле везёт! Я захлопнул дверь, прячась от неприятностей. Хотя ещё не известно, где они устроили засаду — там или здесь?
Осмотр квартиры улучшил бодрость духа. Ничего сверхъестественного. Может быть жизнь налаживается?
Полученный от вымогательницы в белом халате спирт я разбавил ячменным напитком. Попросту говоря — выпил пива. Превратившаяся в склад мягкой мебели комната порадовала замечательной находкой. Сетевой радиоприёмник — так это, по-моему, называется. Вещь конечно не первой свежести, но и не ровесник допотопных «блинов», коими награждались до войны передовые колхозники.
Напевая строчки из знаменитого советского хита — «загудели, заиграли провода, мы такого не видали никогда» — я произвёл радиофикацию квартиры. Повернул регулятор громкости. Динамик приветствовал меня незамысловатой мелодией извлечённой из дешёвого синтезатора.
— Здравствуйте, дорогие друзья, — приторно-паточный голосок не вызывал ничего, кроме тошноты, — в эфире Калиновское радио. В студии Марина Крамцева. В ближайшие полчаса…
Прихлёбывая пиво, я ломал голову над одним вопросом — кому всё это нужно? Таких бездарно сварганенных образчиков советской пропаганды я не слышал уже лет с десяток. Мне врали. Нагло и беззастенчиво. Как взрослый подлец может врать наивному ребёнку. Но я-то, слава богу, не ребёнок!
Елейным голоском госпожа Крамцева вещала мне, в каком замечательном месте я очутился. Убийства девушек, обезображенные коммунальными раскопками улицы, бесчинствующая шпана и прочее оказались фантомом. Бредом воспалённого сознания. На самом деле, Калиновск — утерянный Эдем! Провинциальная ди-джейка чуть ли не рыдала от умиления, сообщая городские лженовости. Ах, как у нас всё прекрасно и замечательно! Ах, как мы все счастливы! Ах, и птичьего молока нам не надо!
Как бы мне хотелось посмотреть на сладкоголосую сирену дремучей радиостанции в реальной жизни. Какие песни вы поёте, госпожа Крамцева, когда пачкаете дорогие сапоги, форсируя лужи и следы коммунальной деятельности, или оказываясь один на один с кампанией ошалев-ших от водки и безнаказанности морлоков, или заходя в пропахший мочой подъезд? Очень бы хотелось услышать.
Рассерженный, я отключил радио и отнёс на прежнее место. Чёрт знает что! По телевизору колдуны и трупы, по местному радио — фальшивый сахарин.
Телефонный звонок обрушился ведром холодной воды. Злоба потухла. Садистские фантазии по поводу госпожи Крамцевой улетучились. Начинается!