Эстер предпочла не комментировать, а Сильвестра не стала возвращаться к этому вопросу. Мисс Лэттерли была приглашена из вежливости, и дамы ничего не обязаны были ей рассказывать.
Они обе поднялись посмотреть, пребывает ли Рис все еще в хорошем настроении, как уверял Артур, и нашли его дремлющим, в весьма удовлетворительном для таких повреждений состоянии.
Вечером зашла Эглантина Уэйд. Зная, без сомнения, как тяжело болен Рис, она явилась впервые после похорон, чтобы не доставлять беспокойства. Эстер было интересно посмотреть на сестру доктора Уэйда. Она почему-то надеялась, что Эглантина будет похожа на него – отважная, с развитым воображением, яркая индивидуальность – и, возможно, на Фиделис Кинэстон.
В итоге она оказалась довольно симпатичной, но куда более заурядной особой, и Эстер почувствовала разочарование. Конечно, ожидания ее были неразумны. Почему сестра должна обладать умом и духовной мощью брата? Ее собственный брат, Чарльз, совсем на нее не похож. Он по-своему добр, честен и абсолютно предсказуем.
Когда Сильвестра представила их, Эстер вежливо приветствовала гостью, высматривая в лице мисс Уэйд отблески внутреннего огня, и не увидела ничего подобного. Лишь невыразительный взгляд синих глаз – без всякой мысли и почти без интереса. Даже замечание Сильвестры о ее службе в Крыму не вызвало удивления – только обычную дежурную фразу о заслуживающих уважения героях Балаклавы и Севастополя. Казалось, Эглантина Уэйд даже не слушает по-настоящему.
Сильвестра предложила Эстер, если есть желание, распорядиться вечером по своему усмотрению – сходить куда-нибудь, навестить друзей или родственников. Оливер Рэтбоун как-то говорил Эстер, что если у нее выдастся свободный вечер, то они могли бы вместе поужинать, поэтому еще днем она отослала записку в его контору. Ближе к вечеру получила ответ, что он сочтет за честь, если ему будет позволено прислать за ней экипаж, чтобы они встретились за ужином. Поэтому в семь мисс Лэттерли уже ждала в прихожей, одетая в свое единственное по-настоящему хорошее платье; когда зазвенел колокольчик и Уормби уведомил, что это за ней, Эстер почувствовала, как екнуло сердце.
Вечер выдался студеный – булыжники мостовой обледенели, от лошадей валил пар, клочья тумана вились вокруг фонарных столбов и уплывали удушливыми липкими сгустками. В воздухе висели дым и сажа, закрывающие звезды, и кинжальный ветер пронзал туннели, образуемые стенами высоких домов по обеим сторонам улиц.
Раньше она уже ужинала у Рэтбоуна дома, но всегда в присутствии Монка и всегда с целью выработки общей стратегии по какому-нибудь делу. Несколько раз ее приглашали на обед и в дом отца Оливера на Примроуз-Хилл, но сейчас из приглашения Рэтбоуна она поняла, что ужинать они будут в каком-то заведении – так и полагалось, если на встречу не приглашался кто-то еще.