Караван-баши и Книжник вертели в разные стороны маску страшного Бога, что принёс в долину шебутной Проня.
— Это не дерево, — сказал наконец Книжник. — Это металл. Но такого лёгкого металла я никогда не видел.
— Да, металл. Раскрашенный, — подтвердил Караван-баши. — Но нам этот Бог неизвестен. Поэтому отвернёмся от него, Книжник, и я послушаю тебя. Скажи мне, вы станете ждать здесь весну?
По договору, путь от Атбасара до Китая они либо искали сами, либо нанимали себе другого проводника.
— Мы бы подождали, уважаемый Му Аль Кем, только великий князь Московский ждать не может. Вот так. Хана! — Книжник для подтверждения своих слов провёл рукой по горлу, показал арабское: «Глотку перережу!».
Книжник назвал Караван-баши самым большим титлованием, которого удостаивались только самые знающие проводники караванов: Му Аль Кем — «Мудрец на Пути». За это Караван-баши поклонился Книжнику и с тоской в голосе проговорил:
— Мои сыновья уже сами водят караваны, мои внуки помогают моей жене держать огонь в доме и седлают ей лошадь. Я теперь свободен от невзгод жизни и могу не ведать заботы о семье...
— Сто рублей! Я тебе уже называл сумму...
— Я просил пятьдесят, но если ты настаиваешь, Книжник, я пойду с вами и за сто рублей. Чтобы вы попали в Китай.
Караван-баши завернул полу русского азяма вокруг правой ладони и так протянул ладонь Книжнику. Тот коснулся своей правой рукой ладони Караван-баши и тут же обернул свою ладонь полой своего азяма. Так из полы в полу передавался договор.
— Бухарские воины будут моей заботой, — сказал довольный Книжник. — Я полагаю, что они снимут с нас охрану, и мы всё же уйдём отсюда. А ты думай про путь на Китай!
— Да пребудет с нами милость наших Богов! — подтвердил Караван-баши. — Я сейчас сяду у костра и стану держать мысли о пути на Китай. Мне надо побыть одному.
— А я пойду схожу под землю с Проней, а Бусыга станет охранять твой покой. — Книжник направился от костра к злым псковским купцам.
Оставленные в охрану русского каравана, восемь бухарских всадников отпустили своих коней погрызть кусты, сами уселись в кружок. Посреди них едва горел костерок.
Проня ругался с Бусыгой:
— Надо было орать и орать! Надо было дать по роже этому дарагару! Мы с тобой должны преогромные деньги московскому князю, а ты кланяешься этому эмирскому баскаку и твердишь: «Подождём весны, подождём весны!» Мы подохнем здесь до весны!.. Чего тебе, Книжник?
— Не ори, — тихо предупредил Книжник. — До весны мы здесь не подохнем. Если же подохнем весной, то уже в Индиях! Теперь вот что, купцы. Бусыга берёт двух овец и тащит их вон тем воинам. Пусть жрут! А ты, Проня, поведёшь меня в ту пещеру, куда ты вчера провалился?