– Трогай! – крикнул Савелий вознице и повернулся к Ваське: – Ну, сказывай, где ты, как ты.
«Тут надобно с осторожностью», – подумал парень, а вслух ответил:
– С Божьей помощью, служу помаленьку.
– Все так при князе Дмитрии Михалыче и состоишь?
– Твоя правда, при нем.
– А я тут к одному пристроился, так, веришь ли, живу – горя не ведаю. Хороший хозяин, тароватый[4]. Задание какое даст, сделаешь – что хошь проси у него. Вот у тебя есть заветное желание?
– Да, вроде, нету.
– Вот прям-таки нету? Деньги там аль земли?
Да кому они нужны, деньги и земли. Вот если б хоть одна родная душа осталась у него на белом свете! Мать в сырую землю легла, невеста повесилась, а виновник ее смерти где-то гуляет, жрет и пьет вволю… На глаза Василия навернулись слезы, и, на мгновение потеряв бдительность, он ответил:
– Чтоб сыскали того стервеца, что снасильничал мою Настену.
– У-у, этот сыщет, не сумлевайся, – важно кивнул Савелий. – Уж для такой-то малости моему хозяину только пальцем шевельнуть. Давай, Васьк, переходи к нему на службу. Тем паче, сказывают, твой князь-то опростоволосился?
– Как так?
– Не слыхал? – рассмеялся чернобровый. – Вроде бы поймали на Волоцкой дороге посыльного с грамоткой, Дмитрием Михалычем твоим писанной. Будто зовет он на престол московский шведского королевича. Сказывают, князь от грамотки той на Земском соборе отрекался, мол, она подметная, и на том крест целовал. Но многие теперича на него злы, и веры ему стало меньше. Неужто и правда не слыхал? Аль ты не при его особе состоишь?
– Нет. То есть да, состою, но ныне у меня особливое дело. Кто ж заместо князя грамотку-то начертал?! Сведаю – самолично придушу поганца!
– Постой-постой, особливое дело, сказываешь? А это не ты ль мальчонку охраняешь, коего на алтаре нашли?
Василий почувствовал, что как раз это и интересовало загадочного Гришку. Похоже, они подходят к самой сути… Ладно, мил человек, давай, выпытывай, посмотрим, кто окажется хитрее. Он улыбнулся и беззаботно кивнул:
– Я.
– Ого, так ты ж моему хозяину и надобен! – обрадовался Ковров. – Слушай, что скажу. Есть к этому дитяте у него свой интерес, и ежели ты ему пособишь, так и обидчика Настены сыщешь, и сам обогатишься. Поверь, мой Иван Петрович не поскупится.
– А что делать-то надобно?
Васька по-детски распахнул глаза, всячески демонстрируя желание помочь неведомому Ивану Петровичу.
Савелий внимательно посмотрел на него, придвинулся поближе и зашептал:
– А вот чего. Нынче вечером выведи мальчонку во двор, а я к забору подъеду с улицы. Со мной тоже дитя будет, такого ж росту и возрасту. И мы в темноте мальцов и поменяем. Тебе-то различия нету, которого охранять, а хозяин мой за это позорника того сыщет да деревеньку тебе в удел даст. Ну, по рукам?