– Ну!.. – Та усмехнулась. – Тогда говори. Вижу, правнук мой прикусил язык. Ну да мужчины наши никогда не были говорливы, стало быть, тебе отдуваться.
Фергия глотнула еще орты и заговорила. Начала она с древнего проклятия, упомянула отступника Ирдаля и сестру его Ирдаллу, ее связь с семейством Нарен, потом перешла к нынешним временам, без запинки перечислила погибших женщин нашего народа – тут Иррашья заметно потемнела лицом, – добралась до меня и странной бури, которую мы едва одолели вместе, а там и до пленной змеедевы…
– Так близко! – Иррашья вскочила и принялась мерить шагами освещенный пламенем пятачок. – Почему я не почуяла? Он же был так близко…
– Ты его знаешь? – Фергия схватила ее за рукав.
– Знаю… Отцепись от меня, девчонка!
Иррашья шумно выдохнула, запустила пальцы в буйные рыжие волосы и сказала:
– Я начну с Игирида и того, кого он называет Шаракки, вольного духа. Это он нарушил равновесие…
Мы переглянулись.
– Я, – сказала Иррашья, – еще не так стара, как кажется тебе, Вейриш.
Ха!.. Если бы я не знал, что это моя троюродная прабабушка, и не был бы женат, то вполне мог приударить за ней.
– Вот только мужчин, способных быть со мной и не умереть после этого, и прежде было сложно найти, а теперь, считай, невозможно. Если доживешь до моих лет, поймешь… Хотя мужчинам проще: вы отдаете, а не забираете, но и то не всякая женщина выдержит страсть взрослого дракона…
– А если поискать среди соплеменников?
– Глупая девчонка… Не связываться же с такими вот мальчишками, – Иррашья кивнула на меня. – Ну а тех, кто сравнялся со мною возрастом или близок к тому, наперечет. И большинство из них или женаты, или живут отшельниками и не слишком-то жаждут общения. Да еще поди их отыщи! А даже если найдешь, толку не выйдет. Характер у нас с годами лучше не становится.
– Только не говори, что ты приманила огненного джанная, – пробормотала Фергия.
– А тебе что, завидно? – Иррашья качнула бедрами и потянулась. – Да. Приманила. И приручила.
Фергия протяжно присвистнула.
– Я держала его подальше от побережья. Ему нравилось там, в пустыне, – продолжила Иррашья. – Он говорил: это место походит на то, где он обитал прежде.
– А почему он оттуда убрался? – спросила Фергия.
– Что-то случилось, но он никогда не рассказывал, что именно. Думаю, это задевало его мужскую гордость, если ты понимаешь, о чем я. Так или иначе, но шли года, и ничего не менялось. Меня это вполне устраивало, а вот мой джаннай заскучал и попросился на волю.
– Неужели ты его отпустила? – вырвалось у меня.
– Да, я ведь не хозяйка ему, – пожала плечами Иррашья. – И, признаюсь, он немного мне надоел. Разлука лет этак на сто – то, что нужно для таких, как мы. При следующей встрече страсть или вспыхнет с новой силой, или… Ничего не случится. Впрочем, это мелочи.