Мать на кровати стонет. Рот открыла, дышит во всю грудь, воздух глотками хватает. Младший, Сашка, рядом ползает. То справа подползет, то слева. Кулак сосет, есть просит. Средний, Мишка, ружье выстругал, пошел на двор, голубей смотреть. Данька в дом вошел, насупился – сам себе так взрослее кажется.
Подошел к кровати.
– Что, мам, как ты?
– Что-то плохо мне сегодня, сынок…
Постоял Данька, посопел. И не хочется мать с братишками оставлять – а надо. Сказал:
– Хочу в Ставрополь за едой ехать. Мужики говорят – много там всего, бери чего хошь. Склады полны. Полки магазинов ломятся. И нет никого, пустой город. Привезу мешка два – год сыты будем.
Серьезно сказал, по хозяйски, основательно.
Мать голову повернула, смотрит удивленно:
– Иль придумал чего?.. Ставрополь – он эвона где!
– Тыща километров. Караван туда идет. С ними доеду.
– А не вернешься?..
– Не бойся, мам, вернусь.
– Ну смотри. Только на крышу не лезь, пожалуйста тебя прошу. Сорвешься – весь переломаешься.
Мать головой качает – страшно ей. И сына отпустить страшно – и оставить страшно. Оставишь – точно смерть. А ну доедет?..
Поднялась, постанывая.
– Собрать тебя надо.
Собрался Данька. Школьный рюкзачок давно уж в углу валявшийся выпотрошил – в походный разряд перевел. Три мешка дерюжных свернул, веревочкой перевязал – для еды. Накидает полны, назад вернется – вот радости-то будет! Противогаз обязательно, Л-1 отцовский в сенях, веревочки – комбез подвязывать, фильтров три штуки – дорога долгая. Дозиметр старый, но еще работает, хоть и врет иногда. Ножик перочинный – у брата забрал. Мишка скуксился было – про Ставрополь услышал, тут же обо всем позабыл. Даньке оружие нужнее, он за хлебом поехал. Долго по двору ходил, по дому шарил. В чужие края ехать – нужно и на продажу чего захватить. Двор пустой, дом пустой – все продали, на хлеб обменяли. Голод! Нашел в шкафу в дальнем углу шаль бабкину, из города Оренбурга – в рюкзак. Нашел в мастерской набор отверток, под верстаком завалялись – в рюкзак. Нашел дедовы носки шерстяные, почти новые – в рюкзак. В дороге все сгодится.
Долго в погребе стоял, глотал слюни голодные. Ящик с консервой – вот он. Бери банку, вскрывай, да ешь! Трескай за обе щеки. А к концу недели спустится мамка за банкой, суп варить – а там пусто. Сначала Сашка помрет, потом Мишка. Потом и мамка. А может наоборот.
Не стал много брать. Взял три штуки – осталось пятнадцать. Ничо. Им бы до возврату продержаться.
Вышел на улицу. Мужики через дом опять про Ставрополь говорят. Склады там – во! Магазины – во! По края полны! И хотят ехать – да как? Караванщикам лишние рты не нужны.