– Чо наработал? Отдавай половину.
Зло взяло Даньку. Сытый голодного не разумеет. Живут, горя не знают, папка-мамка их кормят. Сами не работают – не видал он их день на торге! – и другим не дают.
– А вот такого не хошь? – вытянул правую руку вперед и левой поперек нее, мотню показал.
– Дай ему, Кирюха, – говорит один. – Чтоб неповадно было…
– Наш хлеб отбивает! – подначивает другой.
Кирюха рукава засучивает.
– Щас научим тебя правилам…
Остервенился Данька. Своим трудом заработанное – как отдать? Толкнул Кирюху, навалился сверху. Сильней Кирюха, плотнее, ест хорошо – но Данька как голодный крысеныш в него, прямо в шею, вцепился.
Отбился.
Отодрался от него Кирюха, отбежал. Мелкие с ним, примолкли, смотрят непонимающе. Как так? Шире, Кирюха, выше. Ест каждый день. Но – не сдюжил. Почему так? Не могут одного своим куцым умишком понять: Кирюха за деньги дерется, Данька – за жизнь.
– Я тебя еще поймаю, – грозится Кирюха.
– Чо меня ловить. Я – вот он. Поймал уже.
Смерил его Кирюха взглядом – Данька у колеса стоит, кулаки сжаты, ноги напружинены. Подойдешь – пожалеешь!
Плюнули, ушли.
Только на место полез – из-за соседней машины мальчишка выглядывает. Один. И меньше – годов, пожалуй, десяти, а то и девяти вообще. Смотрит на Даньку, подойти боится.
– Ты чо?
– Дай пульку, а?
– Сам заработай.
– Я и заработал, – хлюпает тот. – Пять пулек было. Кирюха все отобрал.
Жалко Даньке мальчишку. Хлипкий совсем, дунь – упадет. С таким не только Кирюха – и мелкий справится.
– Ладно. На, держи.
Дал ему патрон. Может себе позволить – богач.
Тот снова стоит, не уходит.
– Ну чо еще?
– А ты как тут? Я тут с прошлой ярмарки, неделю. Тебя раньше не видел. Проходом?
– Проходом, – кивает Данька.
– А куда?
– Далеко. В Ставрополь. Слыхал?
– Не-е-е…
– Хорошо там. Большой город Ставрополь. И – целый. Нет людей. Туда бомбу новой конструкции кинули. Все умерли – но город целый остался. Все цело – магазины, амбары, склады. Лежит в магазинах мука, хлеб, консервы – ешь, не хочу! И заразы нет – выветрилась. Благодатный край! Вот добраться только трудно. Туда тыща километров, обратно тыща километров. Полтыщи уже прошел, половина осталась.
Моргает мальчишка – эка невидаль! Чудо-город! Всего полно, людей нет, бери чо хошь, ешь сколько хошь!
– А меня возьми с собой!
Хмурится Данька. Вот еще, нахлебника брать… Но – вспомнились вдруг торговцы с каравана. И главный торгаш, что про нахлебников говорил. Нехорошо получается – ужель и он так же мальчишку прогонит, как его самого прогнали? Нехорошо так.
– Ладно. Пойдем. Вдвоем и веселее. Звать-то как тебя?