Зима прошла в неустанных заботах по хозяйству. Доделывал мелочи в Новом Убежище, тренировал «тяжелых», регулярно выбирались на подстанции за ЗИПом для оборудования, ходили в патрули по ЛЭП. Юка продолжала заниматься наукой – и результаты были любопытные. Кроме уже имевшихся снадобий она сумела получить препарат, который действовал на организм человека по принципу индралина, Б-190. Это, без преувеличения, стало знаковым событием – индралин был чрезвычайно дорог и зачастую – просрочен. Он приходил с караванами, но откуда, где его продолжали делать – это была такая же тайна за семью печатями, как и место производства высокотехнологичных боевых скафандров. Судя по всему, препарат проходил длинную цепь торгашей, результатом чего была невероятно завышенная цена. Но люди брали, ведь он был необходим почти так же, как и фильтры. А тут – собственное производство радиопротектора, который по эффективности не уступает индралину, но при этом не просрочен и всегда под рукой! Добрынин предложил назвать его «юкиний» и присвоить индекс Ю-31, и девушка, немного посмущавшись, согласилась: слишком уж важное было открытие. Да и любому ученому лестно, когда открытие носит его имя.
Ю-31 тут же начал поступать в закрома поселка энергетиков, хотя и в довольно скромных количествах, так как наладить его производство в объемах, сравнимых с промышленными, не представлялось возможным. Однако общине хватало. Главой поселка на препарат немедленно же была наложена высшая степень секретности, а авторитеты Зоолога и таинственного Ботаника улетели просто в заоблачные выси.
Тридцать первый год.
В этот раз ждать лета не стали, вышли ранней весной, во второй половине марта, с рассчетом прибыть на место к апрелю. Рейд обещал быть долгим – за зиму Добрынин, подумав немного, разработал концепцию, согласно которой единичные броски представлялись не такими эффективными, как длинный выход на месяц-два, а то все четыре. Понимание приходит с опытом – пришло оно и к нему. Два выхода в прошлом году, конечно, принесли какой-то результат, но далеко не тот, что хотелось бы. Бить Братство нужно было гораздо интенсивнее!
Концепция предполагала следующее.
Во-первых, для долгого выхода нужны ресурсы. Но что мешает использовать для диверсий против группировки ресурсы самой группировки? Ничего. Вырезали караван, сняли сливки – отошли. Пополнили из хабара свои запасы, доукомплектовались. Остальное, чтоб не таскать на буксире по степи, – в схрон. Сделали закладку, отметили крестиком на карте – и дальше, в очередной рейд. И снова: удар – отход – закладка. Тактика, максимально близкая к тактике пиратов, когда большее количество времени корабль проводит в море, в рейдах, совершая налеты на купцов, заполняя трюм – а после, чтоб не возвращаться куда-нибудь на Тортугу и не падать в пьяный штопор, тратя добытое трудами неправедными, укрывают трофеи в схрон. И этим, вопреки известной поговорке, мы все же убиваем двух зайцев: первое – накопление хабара, который потом можно вывезти домой, порадовать Мамонова; второе – тайники-закладки позволяют время от времени возвращаться и пополнять запасы, даже если очередной рейд будет неудачным. И как только он, балбес, раньше не додумался?..