Всю дорогу, пока шли до Печоры, Добрынин неусыпно бдил, контролируя окрестности. Снова оказаться в Непутевом Тоннеле или попасть в лоскутную местность Блуждающего Края – да ну его нахрен. Хватило выше головы. Однако, прошло без эксцессов. Миновали Зеленоборск, Рыбницу, Талый, Каждером… Все эти названия он читал на облупившихся придорожных указателях, сами же поселки были безлюдны. И лишь в Чикшино им попалась старуха, ковылявшая по обочине и тащившая на плечах коромысло с ведрами.
– Ась? Комбинат? – противным голосом переспросила она, теребя бородавку на подбородке. – Отродясь у нас тут комбинатов не было… Так эта… Можа, газовики нужны? Это вам до Березовки и направо, вдоль чугунки!
– Чего-чего? – удивился Добрынин. – Чугунки?..
– Атой… Железная дорога тама ответвяется и напрямки до них уходит. Верст десять до ней… А за чугункой сразу газовики.
– Большая община?
– Самая крупная в нашем крае… Остальные-то по тайге да по болотам раскинуты, живут семейками пять-десять человек. А энти вместе держутся.
– Сколько людей?
– А я знаю? Можа, пятисот, можа, тыща… Нам не сказывають.
– Березовка, что – жива, мертва?
– Нету никого. К газовикам переселились.
Бабку наградили тремя банками тушенки, на которую она вытаращила глаза, и отпустили с миром. Получалось, что комбинатовская община – эти самые газовики и есть.
Пока шли до Березовки, Добрынин прикидывал. Заявляться целым караваном ни к чему. Гораздо правильнее, если в ворота поселка постучится один человек и попросит встречи с местной верхушкой. Неизвестно, как там может повернуться. Не пришлось бы экстренно уходить, как в том же Ульяновске…
Сказал об этом Юке – и, естественно, нарвался на бурные возражения.
– Опять меня с собой не берешь! – разозлилась она. – Вот как так-то?!
– И не возьму, – пожал плечами Добрынин. – Более того – вообще никого не беру. Хватит уже, Ювелира с Батоном в Казахстане оставили. Если повернется нехорошо – мне одному проще отрываться. И куда полезнее будет всем остальным сидеть в условленном месте и быть готовыми к встрече.
– Ну Дань… Неправильно это… – попробовала она зайти с другой стороны. Лицо жалобное, просящее… – Ну сам подумай, что теперь-то опасного? Приехали предупредить… Они же сами благодарить нас должны!
– Может, и так. А может, и нет, – развел руками Данил. – Спорить не будем. Это не обсуждается.
Она надулась, но Добрынин был неумолим.
Сошел он у развилки. Из оружия с собой только верный нож, ПМ с парой магазинов, калаш. Собственное брать не стал – наверняка заставят сдать. В Ульяновске вот прокатило, но там морпехи-распиздяи. Здесь такое могло не пройти, и лишнего гемора по возврату своего добра ему не хотелось.