И так далее. Хотя какие ж они голые?.. Два молота всегда при себе, правый и левый!..
Человек смахнул удар в сторону, ответил сам, стандартной двоечкой. Для затравки, словно проводя разведку противника. Добрынин сбил один за другим оба удара – и выбросил правую ногу вперед и вверх, целя в нижний край шлема. Накачанный под завязку организм двигался куда быстрее обычного, и потому черный просто не смог увидеть смазавшийся в воздухе удар. Будь Добрынин в скафандре без батарей – это все равно что в стенку лупить. Однако в этот раз было по-другому. Удар прошел, черного подбросило вверх и назад, запрокидывая голову – но затылочные упоры скомпенсировали и не дали носителю сломать шею. Кувыркнувшись через себя, он всем телом, плашмя, врезался в землю. Добрынин оглянулся мельком – Паук все еще валялся там, где свалил его богатырский подзатыльник. Ага, дожидается. Ладно, я скоро…
Черный снова поднимался. На этот раз играть в бокс он передумал, сразу потянул из-за спины клинок, блеснувший тусклой зеленью в подсветке ПНВ. Медленно переступая, пошел навстречу, держа нож справа у пояса и чуть-чуть на отлете… и вот тут-то Добрынин впервые заподозрил, что дело не чисто. Никакой нормальный ножевик не будет держать нож у пояса. Только перед телом, может, чуть выше или чуть ниже… но не так, как этот. Что ж ты за охранник такой?! Или мужик тупо снайпер, и мы не тех берем?..
Черный, сблизившись, атаковал, целя в шею. Добрынин, поймав его левой рукой, чуть довернул, выкручивая наружу – и жестко пробил правой снизу вверх, в локоть. Против лома нет приема… если у тебя собственный лом не припасен. Только сейчас в роли лома – боевой скафандр. Бронированный кулак врезался в сустав, выламывая его наружу – и черный завизжал, выпуская нож и падая на колени. Следующий удар, в маковку, сверху вниз, массой всего тела, помноженной на дикое ускорение, которое выдали мышечные усилители, – вбил его в землю. Однако шлем остался цел – не так-то легко было расколоть его в режиме энергозагрузки. Добрынин оседлал тяжело ворочающегося и пытающегося подняться человека, подобрав нож, прижал клин лезвия к слабозащищенному участку на шее и, ударив по навершию рукояти, вогнал до самой гарды. Вот и второго упокоили.
Теперь самое вкусное. Паук.
Верховные лежал там же, где его оставил Добрынин – все еще не пришел в сознание. Данил перевалил его на спину, оседлал так же, как и предыдущего, усаживаясь на грудь, и дрожащей от нетерпения рукой сдернул вверх рыло противогаза. Вгляделся… и сжал челюсти, аж зубы заныли! Лицо под маской нисколько не походила на ту обезображенную радиацией морду, что красовалась на фотографии. Да и старше по возрасту, почти весь уже седой… Кто же ты, сволочь?! И почему оказался здесь?