— Если по любви, то люди женятся! — строго возразил Иннокентий, чтоб его, Степанович.
На этом мое терпение лопнуло.
— Папа, еще одно слово — и я нарушу шестую заповедь, — сообщил я будущему тестю с милейшей улыбкой.
— Не убий? — пробормотал тот и глаза его за стеклами очков заметно округлились.
— Ее самую, — откликнулся я любезно и вдруг услышал, как Катя за дверью закричала.
Теперь ничто не способно было удержать меня на месте.
— Стойте! Без меня не рожайте! — закричал я, врываясь в палату.
Врач строго уставился на меня из-под очков.
— Вы кто?
— Я — отец! — гордо сообщил я в ответ.
— Папаша, вы серьезно считаете, что без вашего разрешения никто не родится? — язвительно поинтересовался врач.
— А может, вы обо мне вспомните? — встряла в разговор Катя. — Я тут, между прочим, рожаю!
Последнее ее слово потонуло в новом крике, от которого у меня мороз пробежал по коже, но я мужественно взял Катю за руку, хотя кому из нас это было больше нужно — еще вопрос.
— Я рядом, родная, — сообщил я очевидное, надеясь, что мое присутствие ей хоть как-то помогает.
— Тужьтесь! — скомандовал, тем временем, врач и я ощутил, как Катя напряглась всем телом.
— Сильнее тужьтесь! — снова подал голос врач и Катя не выдержала, буквально проорав:
— А я что делаю?!
И следом то, отчего у меня взметнулись вверх брови:
— Да б…
— Не ругайся при детях! — шутливо оборвал ее я и услышал, как с каким-то нечеловеческим рыком Катя подалась вперед и вдруг — послышался самый желанный на свете звук — плач нашего первого ребенка. А за ним — еще один.
Я с благоговением наблюдал, как Кате подали обоих детей и, глядя на этих двоих крох, ничуть не сомневался — они мои. И только мои!
Когда детей унесли, я откинулся на спинку стула. Чувствовал себя при этом так, будто только что родил сам.
— Выглядишь не очень, — устало усмехнулась Катя, касаясь моей руки. Я мягко сжал в ответ ее ладонь и с улыбкой признался:
— Зато ощущаю себя… непередаваемо.
— Думаешь, они…
Она не договорила, но я ее понял.
— Не думаю.
— То есть…
— Я не думаю, я чувствую — они мои, — пояснил я.
— Но проверить все же не мешает.
Эта тема беспокоила ее до сих пор. Да и меня тоже — нечасто, но все же. И, наверное, этот вопрос будет стоять между нами всегда. Вернее — до тех пор, пока не получим на него точный ответ. Поэтому я сказал:
— Скоро все узнаем. А теперь отдыхай.
— Спасибо, — пробормотала Катя, закрывая глаза.
— Тебе спасибо, — ответил я, но она уже не слышала. Катя мирно спала, а я смотрел на нее и думал, что стащить на том корпоративе ее полотенце — было лучшей идеей в моей жизни.