— Добро пожаловать домой, Рози. — Отперев дверь, Томас сделал шаг в сторону, пропуская Розалинд вперед.
Было еще не поздно повернуть назад, добежать до лифта, покинуть дом и раствориться в толпе. Посмотрев на Томаса, она обнаружила, что он нервничает, как и она. Это придало ей смелости, и она, сделав глубокий вдох, переступила через порог.
Когда она, находясь у Маккринглов, думала о своем прошлом, она представляла себе спокойную жизнь в уютном коттедже с крошечным садиком. В этом коттедже не было огромного холла с черно-белым кафельным полом и огромной хрустальной люстрой в центре потолка. Розалинд почувствовала себя не в своей тарелке.
— Ты уверен, что не перепутал дома? — спросила она и тут же пожалела о своей шутке, когда увидела выражение лица Томаса. Было очевидно, что она задела его чувства.
— Эта двухэтажная квартира принадлежит Коллиерам. Мы переехали сюда на время, когда я занял пост президента компании. Она была уже обставлена.
Теперь понятно, почему это место показалось ей чужим.
— Я на мгновение испугалась, что, когда я потеряла память, в меня вселилась душа другого человека.
— Нет. Ты задала мне похожий вопрос, когда мы въехали в эту квартиру.
— По крайней мере, я последовательна в своих высказываниях. Ты сказал, что мы переехали сюда на время. Разве мы не прожили здесь почти два года?
— Наши планы… э-э-э… изменились.
Наверное, они планировали переехать, но, когда она пропала, он решил оставить все, как есть, ради Мэдди.
Они перешли из холла в огромную гостиную со спиральной лестницей, ведущей на второй этаж, который выглядел как балкон.
Перед массивным белым камином стояли друг напротив друга два темно-бирюзовых дивана, а между ними — кофейный столик, на котором стояла большая ваза с ветками падуба и ели. Возле вазы сидел коричневый плюшевый щенок. Его голова свисала.
— Мэдди дома? — Розалинд огляделась по сторонам. — Она наверху?
— Лайнус и Сьюзан сейчас ее привезут. Я подумал, что будет лучше, если ты сначала немного привыкнешь к дому. Еще я хотел, чтобы Сьюзан подготовила Мэдди к вашей встрече. Моя сестра психолог.
— Хорошо. — Подойдя к столику, Розалинд взяла игрушку.
— Это Бигсби. Удивительно, как они ее уговорили оставить его дома. Она много месяцев не выпускала его из рук.
Теперь понятно, почему голова игрушки болтается. Мэдди так часто ее хватала, что наполнитель в области шеи смялся.
Розалинд представила себе, как Мэдди спит, крепко прижав к себе игрушку, и на ее глаза навернулись слезы. Плюшевый щенок давал Мэдди чувство защищенности, когда ее матери не было рядом с ней.