Человек – крупный, тяжеловесный, одетый в просторную мантию – легко опускается на колени перед кристаллом. Движения его слишком стремительны и отточены для такого грузного тела. Кристалл, повинуясь сложным жестам, начинает светиться ярче, от него толчками расходятся импульсы силы – невидимые, почти неощутимые, пропущенные через маскировочные линии магограммы. Но тот, кому адресовано послание, его почувствует и прочтёт. Далеко-далеко отсюда.
Учитель. В Долине возможны нестроения, Гильдия боевых магов и Архимаг не могут прийти к согласию. Наблюдаю. В Межреальности, в направлении от Дна миров к Зидде, примерно в районе Скопления, обнаружен крупный узел силы. Долина выслала экспедицию, я в составе. О результате сообщу отдельно.
Кристалл отправил последний импульс и угас. Человек спрятал его в складках просторной мантии, лёгким жестом уничтожил магограмму и покинул безмятежно дрейфующий полип, легко пробивая в Ничто тропу – туда, к другой тропе, где разбит был небольшой лагерь и где маги Долины, отправившиеся исследовать Межреальность, крепко спали перед дневным переходом. Слишком крепко для опытных путешественников – но он сейчас снимет лёгкое сонное заклятие, и никто из них ничего не заметит.
Обратный путь слился для Эвархи в одну сплошную боль.
Поначалу он справлялся неплохо – когда бродишь по мирам в одиночку, поневоле наловчишься в целительстве: кто поможет тебе в походе, если не ты сам?
Рана, сперва так его напугавшая, потом показалась не столь опасной – но, как выяснилось позже, он зря успокоился. Волоча за собой серебристый кокон с добычей, ловец вернулся к тому месту, где, воткнутая в кочку, ждала его верная боевая коса. Стояла глубокая ночь, но болото, ещё недавно бурлившее жизнью и звеневшее тысячами голосов, будто вымерло. Куда-то сгинул ядовитый гнус, и водяные змеи не скользили в темноте, и ночные птицы не перекликались скрипящими голосами. Не к добру такая тишина, подумалось Эвархе, то ли Древняя оказалась сильней, чем он думал, то ли мелкие болотные духи-«прилипалы» надумали её отбить. В любом случае следовало поторопиться.
Ловец, наскоро поставив защитный контур, стянул куртку и рубаху, шипя от боли, промыл рану и кое-как сам себя перевязал. В тот момент казалось, что «неотложный» эликсир, ни разу его не подводивший, сработал как надо: тёмная, остро пахнущая, исходящая дымком жидкость смыла всё, что мерзко пузырилось и шевелилось в ране, остались только ровно и неглубоко рассечённые мышцы. Кровотечение почти прекратилось. В голове будто бы тоже прояснилось, тошнота отступила, – то есть пришло время немедленно отсюда убраться. «Неотложка», конечно, штука сильная и немалых денег стоит, но она толком не лечит. Этому ещё наставник научил. «Ты не смотри, малец, что рана будто бы чистая да сил прибавилось, это так, на время облегчение. Умному хватит, чтоб до годного целителя добраться». – «А неумному?» – «Ишь ты, вопросы ишшо задаёт! А дурак на то и дурак, что поверит в чудесное излечение, да тут же и помрёт. Потому что потом-то стократ хуже сделается! Накрепко вбей себе в башку – нет чудес на свете, не бывает их. Спаситель один чудеса являл, а всё прочее магия да обманы. Понял, чучелко?» Наставление, как обычно, закреплялось подзатыльником – не обиды ради, а науки для.