Они двинулись длинными полутемными коридорами. Кое-где невидимые в своих закрытых купе женщи- ны-проводники спрашивали:
— Кто?
— Красноводов, — откликался инспектор, — из милиции. Все в порядке.
В шестнадцатом вагоне молодой женский голос тоже поинтересовался:
— Кто это?
— Из милиции, — отозвался Красноводов. — Таисья Федоровна! Выйдите на минуту. Надо поговорить.
— Сейчас.
В коридоре вспыхнул свет.
Сотрудники милиции отошли к окну, к висевшему в рамочке расписанию поезда: Кельн — Копенгаген — Хук-Ван-Холланд…
Ждать пришлось недолго.
— Слушаю вас.
Таисья Федоровна оказалась стриженной под мальчика, с шапкой льняных волос и комсомольским значком на свитере.
— Салова? — спросил Красноводов.
— Пока не Салова.
— Ну все равно. — Красноводов заговорил официально. — Сигнал есть. В начале недели по парку отстоя ходили двое. Предлагали хрусталь, еще кое-какие вещи… Не помните?
— В начале недели? — спросила проводница.
— Вам тоже предлагали?
— В начале недели я, знаете, где была?!
— Может, больше недели прошло. Не знаю.
Она засмеялась.
— На прошлой неделе я в Берне была! А в начале этой — в Ургенче! В Средней Азии!
— В отпуске, что ли?
— Отпрашивалась! За свой счет! Сейчас отрабатываю. К будущей свекрови ездила показываться.
— И как?
— Вроде приглянулась.
Денисов обратил внимание на ее обувь. Проводница вышла из купе в туфлях, одного взгляда было достаточно, чтобы заметить на них пыль все той же двухтысячелетней крепости Инчан-Калы вблизи Ургенча.
— Что и требовалось доказать… — Красноводов театральным жестом указал на Денисова. — Это тоже инспектор. Вы говорите, а я удаляюсь. Провожать необязательно. Чао!
— Чао! — проводница обернулась к Денисову. — И вы насчет хрусталя?
— Нет. Я по поводу вашей поездки в Ургенч. Моя фамилия Денисов. А вы? Таисья или Татьяна?
— Зовите Таней. Что-нибудь случилось? С Валерой?!
Они так и остались в коридоре, словно в узком фойе, рядом с закрытыми дверями.
— Я его только сегодня видела!
— Случилось. Но не с ним. С Косовым!
— Что произошло? — Она взялась за поручень у окна и больше в течение разговора его не отпускала.
— Косова больше нет в живых.
— Убит?!
— Расскажите, кто был в вагоне, когда вы отправлялись в поездку?
— На вокзале? — Она никак не могла сосредоточиться. — Мы приехали после Косовых и Ольшонка. Валера еще раньше договорился с начальником вагона, Ольшонок не возражал. А Косов… — проводница покачала головой.
— Был против?
— Хоть уходи!.. И докладную напишет, и в милицию сдаст! И — «кто я такая»?! Я об одном просила Валеру: «Крепись!»
— Проезд-то посторонним действительно воспрещен!