Эйзенхауэр, по словам Ареильсы, много раз обдумывал возможность личного контакта с Франко накануне высадки в Северной Африке, но имея в виду нейтралитет Испании, отказался от этой мысли. Ареильса был рад услышать, что «hobbies» президента — коллекционирование картин с морскими сюжетами — совпадает с «hobbies» Франко.
Переговоры прошли в благожелательной и сердечной обстановке, как двух старых знакомых. В заключение Эйзенхауэр заверил Ареильсу в «глубоком почтении и уважении к Его превосходительству генералиссимусу Франко» [374].
В ноябре 1955 г. А. Гарриман, в то время губернатор Нью-Йорка, пригласил Ареильсу, чтобы «обменяться впечатлениями и выпить бокал вина». Как сообщил посол Испании Мартину Артахо 17 ноября 1955 г.: «Гарриман выразил свое глубокое уважение и восхищение генералиссимусом, отметив, что он как либерал не разделяет некоторые постулаты нашего режима. Но в то же время он понимает, что особенности каждой страны в каждый конкретный момент диктуют линию поведения хорошего правителя». Гарриман иронически отозвался о тех, кто «претендует экспортировать джефферсоновскую модель демократии» [375].
Успешны были и результаты усилий по вступлению Испании в ООН. В послании Мартину Артахо 21 декабря 1954 г. он известил своего патрона, что к Испании весьма благожелательны генсек ООН Хаммаршельд, послы стран Испанской Америки, Бразилии, США, Великобритании. Нет еще ответа от Франции, но это объясняется бюрократическими сложностями. Негативно относятся лишь представители СССР и Индии. Хаммаршельд рекомендовал Ареильсе встретиться с А. Соболевым, главой советской делегации в ООН. Эта встреча состоялась в первые дни 1955 г., Соболев пригласил Ареильсу посетить советское посольство.
Соболев поведал, что его правительство изменило критерии принятия в ООН: внутренние условия стран — новых претендентов на членство в ООН — отныне не будут учитываться. В связи с этим Советский Союз будет поддерживать ревизию решения 1946 г., когда Испании было отказано в приеме в ООН [376].
14 декабря 1955 г. Испания были принята в ООН. Представитель СССР был среди тех, кто голосовал «за» [377]. Это породило надежду на либерализацию режима в кругах либеральной и демократической интеллигенции, тяготившихся жестким контролем над всеми сферами общественной жизни. Выход из состояния изоляции вызвал шквал сомнений, развеявший в конце концов миф о достижениях национал-синдикалистской революции даже в глазах тех интеллектуалов, кто еще недавно свято верил в него. И прежде всего молодежи.
Много лет спустя, в феврале 1975 г., известный испанский историк М. Туньон де Лара в интервью журналу «Cambio-16» назвал «выход на авансцену тех, кто не участвовал в войне, наиболее примечательной чертой 1956–1957 гг., переломных в истории Испании»