Отставка Фраги сопровождалась крутыми мерами, направленными против ростков либерализма, — книжные магазины понесли наказание за пропаганду коммунизма и атеизма, театры и кинотеатры — за пропаганду порнографии.
Подверглись гонению даже художественные салоны, осмелившиеся выставлять произведения сюрреалистов, столь нелюбимых Франко. И все это — чтобы добиться отставки Фраги [507].
Франко без больших колебаний согласился с предложениями Карреро Бланко, которому привык доверять. Вместе с Фрагой и Солисом был отправлен в отставку и Кастиэлья, занимавший пост министра иностранных дел 12 лет и благодаря которому стена изоляции Испании от внешнего мира была практически разрушена. Его место занял опусдеист Грегорио Лопес Браво. Интриги вокруг дела МАТЕСА неофалангистов, чтобы одержать верх над «Опус деи» и тем самым обеспечить себе будущее, когда Франко «уйдет», обернулись против них. В правительстве, сформированном 29 октября 1969 г., даже пост министра — генерального секретаря «Движения» занял Торкуадо Фернандес Миранда, также член «Опус деи». Дело «дефалангизации» «Движения» оказалось в надежных руках.
В отличие от прошлых лет, когда Франко старательно соблюдал «баланс сил», дабы обеспечить стабильность режима, этот кабинет был «одноцветным», состоявшим исключительно из технократов, за которыми просматривалась фигура Лопеса Родо. Удалось удалить даже «бессмертного» Камило Алонсо Бегу, соратника Франко еще с 20-х годов. Даже военный министр генерал Кастаньон де Мета и тот симпатизировал «Опус». Члены кабинета пытались установить контакт с Хуаном Карлосом, дабы обеспечить не только выживание, но и господствующие позиции для своей организации после смерти Франко. Но Франко еще был жив, хотя и с трудом удерживал бразды правления в своих слабеющих руках.
Оппозиция в «орбите режима», включая и «Национальную католическую ассоциацию пропагандистов» и неофалангистов, раздраженных устранениями их лидеров из правительства, все чаще задавались тем же вопросом, что и оппозиция вне режима: «После Франко, что?». Ответ на вопрос: «после Франко, кто», был уже известен — Хуан Карлос.
Всеведущая служба безопасности донесла, что на «тайной вечере» в декабре 1969 г. Фрага и Солис, не скрывая, говорили о весьма ограниченной роли Франко в руководстве страной, позволяя себе даже иронизировать по поводу того, как было сформировано «одноцветное» правительство: «в эпоху Франко такие вещи не были возможны» [508]. Но Франко не разгневался: он был достаточно проницателен, чтобы понять, что Фрага не был врагом режима. Просто он предлагал путь, который поощрял оппозицию, даже выросшую в «недрах» системы. Тем более его выбор в пользу «технологического либерализма» получил одобрение за рубежом. Об этом свидетельствовала даже пресса тех стран, которые занимали весьма сдержанную позицию по отношению к Испании Франко.