. Круги, близкие к Альфонсо де Бурбон-Дампьеру, полагали, коль скоро Испании не миновать того, чтобы вновь обрести статут монархии, то пусть корона достанется не тому, кто по прямой линии происходит от принца-диссидента дона Хуана, а тому, кто связан не только духовными, но теперь и семейными узами с режимом.
Поговаривали, что донья Кармен весьма благосклонно относилась к перспективе замужества старшей внучки Франко Марии дель Кармен Мартинес Бордью и Альфонсо де Бурбон. Кандидатуру сына дона Хайме поддерживали не только «апертуристы»-фалангисты, сторонники умеренного реформирования системы в будущем, но и иммобилисты, все чаще называемые «бункером».
Сторонники дона Альфонсо толковали в свою пользу положение «Закона о наследии», гласившего, что корона должна быть возложена на того принца, у которого больше прав. На это их противники отвечали, что глухонемой дон Хайме сам отказался от своих прав.
Но был еще один претендент на трон, представлявший «карлистскую» линию — Карлос Уго де Бурбон-и-Парма, в чью пользу его отец дон Хавьер отказался от своих прав. Но Карлос Уго был иностранец, и по испанским законам не мог стать королем.
Супруга Франко донья Кармен и маркиз Вильяверде разослали приглашение на свадьбу, где принц Альфонсо, герцог де Кадис, именовался «Его королевское высочество». Реакция дона Хуана была мгновенной: титул дон Альфонсо присвоил незаконно.
Свадьба состоялась 8 мая 1972 г. Посаженным отцом был Франко.
Много лет спустя на вопрос Вильялонги, верит ли он, что «Франко под давлением своего окружения мог в последнюю минуту предпочесть своего „политического внука“, герцога де Кадиса, на место Вашего Величества», Хуан Карлос, уже свыше 15 лет король, ответил: «Нет, никогда не верил. Франко никогда не отступал в своих решениях» [522]. X. Фуси полагал, что такое негативное отношение Франко к подобным планам объясняется тем, что он был человеком, глубоко уважавшим законы и установления.
Франко признавался, что уж очень ему хотелось видеть свою любимую внучку принцессой. Но не более того: при безусловном уважении к желаниям своей обожаемой супруги, диктатор не смешивал дела семейные с благом государства, как он его понимал.
Еще в 1968 г. он написал завещание. Его недвижимое имущество составляли поместье Эль Пасо де Миерас, подаренное ему по подписке еще в 1938 г., и Канто дель Пико, поместье в Торрелоденес. Каждому из своих внуков, а их было пятеро, и супруге он завещал по 2 млн песет. Заметим, что по курсу того времени 1 доллар составлял 65–68 песет. А Испанию он все же завещал Хуану Карлосу, хотя и не всегда был доволен его высказываниями о будущем страны, в чем он видел влияние ненавистного ему дона Хуана.