В следующее мгновение нечто ощутимо дёрнуло её за косу. Девушка кинула взгляд через плечо, к своему немалому удивлению ничего подозрительного не замечая. А стоило глянуть на Ивон, как та вопросительно кивнула ей, невинно сидя, сцепив пальцы рук в замок и устраивая их на шуршащей юбке.
— Ты сегодня не в настроении, — резюмировала Лейвр, — что-то случилось? Я имею в виду, кроме того, что ты «попала» на растерзание Фергасу.
— Ничего, — торопливо ответила Ванда и поднялась с постели, на всякий случай перекидывая косу вперёд на одно плечо.
— Ты целый день странная, и от тебя опять разило дымом, — не сдалась Ивон, — случайно не подпалила ещё что-нибудь?
— Я просто тренировалась, — уверила девушка, — ну и немного взволнованна из-за распределения, конечно. Только и всего.
— А зачем тебя вызывал Рэйван?
Допрос становился опасным и Ванда поджала губы, что только больше напомнило об утреннем происшествии в ректорском кабинете.
— Просто… просто прочитал нотацию о том, какая великая честь мне выпала! — кинула ей девушка.
— Наверняка Ламон пожелает увидеть первую студентку факультета боевой магии, — усмехнулась Ивон, расправляя юбку, и глядя на носки своих светлых ботинок, — готовься, Синхелм.
— Ты знаешь, как успокоить, — пробормотала Ванда, кидая взгляд на соседку, — пожалуй, я действительно выйду в город. Не собираюсь оставаться в этих стенах.
— Правильное решение! — оживилась Ивон, — сейчас в городе полно торговцев. Представляешь, сколько нужного можно отыскать!
— Нужного? — Ванда подошла к своему шкафу, собираясь переодеться.
Потом вспомнила, что студентам академии запрещено появляться в Валмире без формы, и со вздохом посмотрела на ровную стопку одежды.
— Лунные краски из Маники, — принялась тем временем перечислять Ивон, — их и в Деспине не всякий раз можно добыть, — а реонский бисер? А…
— Я поняла, — сдалась Ванда, — ты решила скупить весь рынок?
Девушка отступила от шкафа на шаг, тут же останавливаясь, поскольку нечто упало к её ногам, когда она собралась закрыть дверцу. Ивон продолжила болтать, перечисляя вещи, ни о чём не говорившие своей соседке, но явно бывшие необходимыми юному артефактору.
Ванда склонилась и подняла небольшой конверт, без каких-либо опознавательных знаков и подписи, подсказавших о том, кем мог быть оставлен. Но она предполагала, чем могло оказаться данное послание. Оставаясь спиной к Ивон, девушка открыла конверт и вытащила вдвое сложенный лист бумаги. Ванда развернула его, потемневшим взглядом останавливаясь на ровных аккуратных строчках.
«Позволь поздравить тебя, мой юный друг!», — именно так начинался её приговор. Девушка задержала дыхание, чувствуя, как немедленно кинуло в жар, стоило прочитать последнюю строчку. Письмо в пальцах дрогнуло. А стоило Ивон подхватиться с кровати, замечая послание в руке соседки, как осыпалось серым пеплом, через мгновение растворяясь в воздухе, так и не достигнув пола.