— Обоих. То есть так раньше было. А сейчас, когда фирма делится, Иван Антонович уже не работает здесь, практически. Так что теперь я секретарь Валентина Григорьевича. Ну и если Светлана Павловна указания дает, я тоже, разумеется, выполняю.
— Алябьев себе офис снял, вы слышали?
— Да. Мы с ним разговаривали. Но он пока секретаря брать не собирается. Когда развернется, тогда, может быть.
— Хотите сказать, если он вас позовет, вы уйдете из «Гефеста»?
Альбина Александровна опустила глаза.
— С Иваном Антоновичем работать хорошо, он такой… он легкий человек, понимаете? Я про Валентина Григорьевича ничего плохого сказать не хочу, но с тех пор, как Иван Антонович ушел, здесь все стало не так.
Она остановилась около открытой двери в приемную, мы, естественно, тоже.
— Вы видели, как он сегодня заходил в кабинет Паршина? — спросила я.
— Нет. Меня утром не было на месте, Светлана Павловна попросила документы в налоговую отвезти. Я вернулась, а тут уже… — Секретарша неожиданно всхлипнула и махнула рукой. — Заходите, сейчас я Светлане Павловне доложу.
Приемная была маленькой и невыразительной. Не знаю, каково финансовое положение фирмы «Гефест», но на дешевые (а тем более на дорогие) понты здесь деньги не тратили. Стандартная обстановка — большой двухтумбовый стол, стеллаж для документов, парочка стульев. На подоконнике два горшка с фиалками, с синими и с розовыми. И три простых, даже без табличек, двери — очевидно, в кабинеты партнеров-бизнесменов и главного бухгалтера.
Альбина Александровна приоткрыла крайнюю слева дверь и скользнула в узкую щель.
Соседняя дверь была опечатана. Надо понимать, это и есть кабинет покойного.
— Кто у нас сегодня первая скрипка? — спросила я.
— Посмотрим на мадам, тогда решим, — ответил напарник. — Но судя по тому, что нам рассказывала Галина, лучше, если я поведу разговор. А ты смотри и слушай. По ходу дела, если нужно будет надавить, подключишься.
Дверь в кабинет Паршиной распахнулась, и на пороге появилась Альбина Александровна:
— Проходите, пожалуйста. Светлана Павловна вас ждет.
Светлана Павловна оказалась ухоженной, даже холеной женщиной (конечно, Алябьев же говорил про еженедельное посещение салона красоты). С Галиной Алябьевой они были, как минимум, ровесницами, но никому, кто увидел бы этих двух женщин рядом, такое в голову бы не пришло. Про Галину с первого взгляда ясно — женщина за тридцать, муж, дети, работа. Причем именно в таком порядке — семья на первом месте, работа на втором. А Светлана… нельзя сказать, что она выглядела намного моложе. Просто мысли о ее возрасте совсем не приходили в голову. И о семейном положении тоже. Этакая бизнесвумен с обложки глянцевого журнала. Только одета она была довольно странно — ни в одном журнале я такого не видела: обтягивающие черные брюки, черная водолазка, высокие сапоги на шнуровке и что-то вроде нескольких, разного размера и покроя, накидок, надетых одна на другую. Цвета у накидок тоже разные, но все темные — от серого до глухого черного. Интересно, она всегда так ходит? Или успела съездить домой и переодеться в траур?