— Не знаю, как остальные, а я себя в Дели чувствую, точно в ссылке. Ладно, еще годик потерпеть — и тут для нас все закончится. Затоваримся хорошенько — и больше сюда ни ногой.
За десертом, ореховым тортом со взбитыми сливками, Бенедиктов рассказывал, как он попал в Индию:
— Хрущев вытащил меня из министерства сельского хозяйства, чтобы я продвигал здесь советские трактора и комбайны. Но, главное, это, конечно, наши пятилетки!
Светлана вспомнила, как Динеш с Сурешем однажды спорили о том, может ли советское планирование работать в Индии. «Не может, — вмешалась она тогда, — оно и у нас не работает». А Пракашвати добавила: «Единственное, что работает в сельском хозяйстве Индии, так это дождь».
Бенедиктов тем временем подытожил:
— Тяжело мне в Индии, жарко.
Посол сел на диванчик напротив Светланы.
— Ну как, довольны экскурсией по Индии, Светлана Иосифовна?
— Да, но…
— Конечно, довольны, — перебил он, — ведь мы пошли вам навстречу и продлили срок пребывания, так что вы должны быть нам благодарны.
— Я только хочу…
— Вы просто обязаны быть счастливой.
— Да, но я бы хотела…
— Иначе это будет выглядеть как неблагодарность!
Светлана тщетно пыталась попросить у него свой заграничный паспорт, отобранный у нее прямо в день прилета в Дели в соответствии с советскими правилами. По советским законам советский гражданин вправе иметь при себе загранпаспорт только в аэропорту или на вокзале.
— Разумеется, я довольна. Я только хочу сказать, что…
— Вот и хорошо. Сами видите, мы неоднократно шли вам навстречу.
— Да, но мне бы…
— Вы придете сегодня на вечер, который я организую? — спросила брюнетка.
Вопрос прозвучал с утвердительной интонацией. Светлане опять показалось, что все присутствующие видят ее насквозь.
— Я бы с удовольствием, с огромным удовольствием, но я договорилась с господином послом Каулем, что поужинаю с его семьей.
Бенедиктов поморщился:
— Вечно этот Кауль, этот английский шпион!
Светлана вспомнила, что несколько раз читала в англоязычной индийской печати, будто Кауль, напротив, всегда выступает заодно с советским посольством.
— Я еще по Москве знакома с его дочерью, она пригласила меня и вечером за мной заедет, — вяло защищалась Светлана, стыдясь самой себя. Она была словно школьница, к которой придирается учитель, а весь класс ему поддакивает; она хочет им противостоять, но силы слишком неравны.
Супруга посла подняла рюмку с коньяком и произнесла тост:
— За Международный женский день, который мы начинаем отмечать уже сегодня, шестого марта!
У дверей Бенедиктов попрощался со Светланой:
— Завтра мы отправим вашим детям телеграмму, сообщим время прилета.