— Вы понимаете, Светлана, что сжигаете за собой мосты? Подумайте, готовы ли вы на такой шаг?
— Я обо всем подумала.
— Мы вам ничего не обещаем. Надо основательно изучить вашу проблему.
— Я понимаю и готова рискнуть.
Боб Рейл взглянул на нее с симпатией.
В аэропорту таможенница, индуска в сари, взяла их паспорта, заглянула в них — и спустя пять минут Светлана получила индийскую выездную визу. Никто ни о чем не спрашивал, и она спокойно прошла в зал ожидания. «Теперь все легально, — подумала она с радостью. — Какое счастье, что посол Бенедиктов вернул мне паспорт! Без него было бы куда сложнее». Боб Рейл усадил ее в кресло в отдельной комнате, принес бутерброд с сыром и большой бокал красного вина.
— Подкрепитесь. Вам станет лучше!
Светлана чувствовала, как сладкое вино проникает в ее тело, наполняя силой каждую его клеточку. Рейл наблюдал за ней:
— Вы оживаете прямо на глазах! — И он принес еще сладкий индийский кофе с молоком и вафли.
Потом объявили их рейс, и она вместе с Рейлом пошла к самолету. Индианка в сари сложила ладони, прощаясь: «Намасте!»
И Светлана сложила перед нею ладони так, словно эта женщина была воплощением всей Индии: «Намасте!»
Потом она поднялась в самолет и села у окошка рядом с Рейлом.
IV. Рим, Фрибург, Цюрих (1967)
1
9 марта 1967
Дорогая Катя, дорогой Иосиф, дорогая Елена!
Пока что я счастливо добралась до Рима. В аэропорту меня приветствовал маленький лысый и улыбчивый чиновник индийского посольства; он настойчиво просил меня вернуться в Индию — мол, там министр иностранных дел прямо сегодня выдаст мне визу. Я догадалась, что за этим стоит советский посол Бенедиктов, заметивший, что я вырвалась из его когтей. Ведь когда я утром долетела до Рима, в Индии была уже вторая половина дня. Этот чиновник, показавшийся мне симпатичным, предложил, чтобы я передала ему письмо для вас, дети, а он из Рима отправит его в индийское посольство в Москве, чтобы миновать цензуру. Письмо у меня было готово, там я объясняю вам, почему мне пришлось пойти на этот шаг. Оно, наверное, уже у вас, или вы вот-вот его получите. Правда, Боб Рейл, второй секретарь американского посольства, усмехнулся, когда индиец унес письмо, и заявил, что очень удивится, если оно, дети, до вас доберется. Мол, надо было дать письмо ему, Бобу Рейлу, но я совершенно не хотела добавлять ему хлопот. Может, он и прав, и этот индиец продался русским, но я торопилась поскорее рассказать вам, почему я не вернусь в Москву и почему мы еще очень долго не увидимся. Хотя мыслями я все время с вами, даже не сомневайтесь! Боб Рейл был уверен, что в американском посольстве в Риме мне дадут въездную визу в США и что он купит мне билет и посадит в самолет, чтобы через восемь часов я приземлилась в Нью-Йорке. Но все обернулось иначе. В Риме нас ждал неприятный сюрприз. Американское посольство получило приказ из Вашингтона с визой не торопиться, а сначала внимательно изучить причины эмиграции Светланы Аллилуевой и ее планы на будущее. А пока, мол, пусть она остается на нейтральной территории. Разведка якобы следит за каждым моим шагом, и Запад боится, что русские меня похитят; поэтому рядом со мной постоянно должен быть представитель той страны, где я в настоящий момент нахожусь. Но наиболее компромиссный вариант — это если бы мадам Аллилуева все спокойно обдумала и вернулась в Москву.