Машину при въезде с садовой грунтовки на шоссе сильно тряхнуло. Юрий при этом прибольно ударился головой о крышу салона, и это окончательно отвлекло его от воспоминаний.
— Кстати, Марина, а куда ты меня везешь? — догадался, наконец, спросить он.
— Ко мне домой. Там ты будешь в безопасности.
"Ну вот, как говорится, из огня да в полымя. То что не произошло у меня со Снегиревой, теперь возможно случится с Казакевич?" — опасливо подумал Юрий Андреевич.
Но, словно угадав его мысли, подруга добавила:
— С мужем я этот вопрос обсудила, а Тим всех встречает, виляя хвостом.
Услышав про мужа, Брянцев в какой-то мере успокоился.
Бывшая однокурсница проживала в добротной четырехкомнатной квартире на улице Свободы. Это была одна из немногих улиц в городе, которую не переименовали после победы демократии над советской властью в России. Видимо, и новому режиму нравилось слово свобода.
Тим оказался длинноухим спаниэлем, рыжим и весьма дружелюбным. А муж Марины – Борис Львович Зейлин, светловолосый лысеющий субъект с гладеньким выражением лица и с хорошими манерами, — действительно встретил его, как родного. Сначала Брянцев даже испугался, подумав, что они с хозяином дома должно быть знакомы, но тот, по счастью, почти сразу вставил в свою приветственную речь фразу о том, что Мариночка много хорошего рассказывала ему о нем, о Юрии. Он позволит себя так называть?
Наш преподаватель литературы конечно же согласился на такое дружеское обращение, но сам, тем не менее, все же остался в задумчивости: что же, интересно, такого хорошего Казакевич-Зейлина могла рассказать своему мужу о нем, о Брянцеве. Ведь если бы все происходило в его родном мире, то там кроме того, что они когда вместе учились в институте, Марина бы и не вспомнила ничего. Во время учебы они не были особо близки и даже не дружили, хотя Юрий об этом и мечтал. А с тех пор, как им выдали дипломы, они встречались всего раза два, да и то на бегу. "Привет!" — "Привет", — и все дела. Мариночка ведь тогда, наплевав на распределение, сумела отвертеться от школы, куда весь их выпуск пытались запихнуть, и устроилась на областное радио. А Юрий, не обладавший подобными связями, впрягся в учительскую лямку. И если чего добился за прошедшие годы, так только того, что вместо школы он преподавал теперь в техникуме. То бишь, в колледже. Так что там, у себя, он вряд ли был для нее интересен. А здесь все было по-другому.
Тем временем хозяин предложил Брянцеву пройти в гостиную и спросил, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Утомленный за день суетой литератор на секунду задумался и неожиданно согласился: "Не откажусь". "Коньяку, а потом кофе", — то ли спросил Борис Львович, то ли объявил меню.