— А я, Оленька, с самого начала, с июля, у старой границы первый бой принял, так что почти ветеран.
— Слушай, Вася, а Красную Звезду за что получил? – вдруг неожиданно спросила Оля.
— А что, интересно? – Истомин взглянул на неё и понял, что её аж распирает от любопытства.
— Конечно, — Оля перехватила его взгляд и тут же, перейдя почти на официальный тон, заявила. — Я же должна всё знать о боевом пути человека, вместе с которым буду воевать, — а потом неожиданно добавила: — «Пожалуйста».
— Ну, если «пожалуйста», то, конечно.
Истомин, вставив шомпол на место, повесив винтовку на стену возле лежака, начал рассказывать об их с Рублёвым приключениях.
— Знаешь, Вася, а ведь вы с Фёдором Ивановичем очень большое дело сделали, — резюмировала Оля, выслушав рассказ Истомина. — Восемь килограммов золота – это же тысячи винтовок и автоматов, сотни орудий и миномётов, десятки тысяч мин и снарядов. И всё это вы двое. Одним словом, молодцы.
— Согласен, — поддержал Олю Истомин, — но ведь и у тебя заслуги немалые. Медаль «За отвагу» – это ведь всё равно что Георгий в прошлые времена..
— Ну, не такие уж они у меня и большие, — возразила Оля. — Просто стреляю хорошо. С восьмисот метров в связку толовых шашек попасть удалось, когда провод от детонатора у сапёров перебило. Мост с танками в воду, но по сравнению с золотом, это…
— Не так мало, — заявил Истомин, — особенно если учесть, что счёт у тебя на девять больше моего, а в одиночку столько немцев набить.
— Я не одна была, мы с моей школьной подругой Лизой вместе охотились, — вздохнула Оля. — Вместе в школе учились, вместе на курсах снайперов, ОСАВИАХИМА вместе, воевали вместе.
— Да, зря я об этом разговор завёл, — подумал Истомин. — Оля, оказывается, близкого человека, напарницу потеряла, а тут…
— Нет, обошлось, — будто почувствовав мысли Истомина, успокоила его Оля. — Живая она, только ранило её очень тяжело, не то что меня, осколок в правое плечо и контузия. Лёгкое наполовину удалили, еле выжила, почти инвалид, но, как врач в госпитале сказал, всё не так плохо, как могло бы быть, когда мина рядом падает. А недавно письмо от Лизы получила, списали её по ранению, сейчас уже дома, наверное.
— Да, дома, — подумал Истомин, поняв по тону произнесённых Олей слов, что ей очень, очень хочется домой, а вот ему самому?
Странно, но он вдруг совершенно неожиданно поймал себя на мысли о том, что домой уже не хочет. Раньше – да, очень хотел вернуться, сны о прошлом снились, а теперь либо ничего нет, либо одни кошмары по ночам. Видно, очень давно на войне, всё сгорело внутри, или всё-таки нет Истомин оценивающе посмотрел на Олю. Какая хорошенькая и кого-то очень, очень напоминает из той прошлой довоенной дореволюционной жизни, но кого?