— Это тебя, сыночек, Господь сохранил.
Мама ещё раз поцеловала Истомина.
— Во времени на двадцать два года в будущее, действительно чудо, — согласился отец. — Что же это за Стоунхенджи такие?
— А с Олей?
— С Олей я сама поговорю, как Вальдемарчик с крушением поезда предложил. Тем более что в то время подобное вполне могло быть, разруха ведь после Гражданской по всей стране была. Так что тут в самую точку. Лучше и не придумаешь. Ладно, пойду праздничный ужин готовить. Детки с войны вернулись.
— А я помогу, — Истомин встал с дивана, — у нас с Олей тушёнка есть, в госпитале на дорогу выдали. Так что покормим сестрёнку вкусненьким.
— Как братик? Вася – мой братик? – Оля растерянно поглядела на маму.
— Да вы что, серьёзно Но ведь у него фамилия и отчество, отчество другое, как же он?
— Так в детдоме записали, — вздохнул Истомин. — Мне же тогда четыре года было. Имя – да, моё. Я его помнил, а остальное так, смутно.
— А когда мы с тобой в госпитале твои фотографии смотрели, ты мне ещё медсестру позвать хотела, думала, что плохо. Тогда и узнал, правда, до конца уверен не был, времени-то сколько прошло, вдруг просто похожие А сейчас поговорили всё точно. И станция рядом, с которой крушение поезда произошло, и дата, и даже родинки на руке.
У Оли на глазах появились слёзы.
— Я же теперь никогда замуж не выйду. Ну кто меня такую возьмёт, инвалида Она уткнулась Истомину в плечо и заплакала.
— Ну что ты, что ты, — Истомин нежно поцеловал Олю в щёку. — Не плачь, не надо. Выйдешь ты замуж, обязательно выйдешь. Ты же очень, очень хорошая. Да, правда? Конечно. Ну что успокоилась? – Истомин ещё раз поцеловал Олю. — А теперь давай ужинать. Праздник сегодня, мы с войны вернулись.
А после ужина Истомин и Оля долго сидели во дворе на скамейке, и Истомин нежно обнимал его и уже не его Олю, и вдруг Оля спросила.
— Слушай, Вася, а как ты узнал, что я в этом же госпитале?
— Как узнал?
Истомин на секунду задумался. «Сказать правду или… А хотя, зачем придумывать»
— Во сне увидел, — и он рассказал ей про своё ночное путешествие.
— Вася, а это не сон был, — с абсолютной уверенностью заявила Оля. — Я тебя тоже видела. Ночью вдруг проснулась, а ты в палате стоишь и на меня смотришь, а сам точно из тумана, и светишься. А Зина, медсестра с нашего этажа, она в ту ночь домой не пошла, а в моей палате на свободной койке спать осталась, тебя тоже увидела. Да как заорёт. Весь госпиталь разбудила. Ей ещё потом, как я слышала, главврач сказал, что если она про привидений болтать не перестанет, он её в дурдом сдаст. Так это что же получается?