– Так покупай, в чём дело-то? – Ловлю его на слове: – Сотка тысяч и забирай.
– Ну… Я не готов, – начинает давать задний он.
– Не дорос, значит. Что же. Бывает. Великого Гахена тоже вот, при жизни, не ценили!
– Да-да-да, – часто кивает гость и я, после небольшого молчания, посвящённого памяти мэтра, протягиваю руку к кнопке лифта.
– Не смею вас задержать, уважаемый, – подхватив его за руку, разворачиваю мужика в сторону платформы.
– Эй, погодите! – Начинает вырываться он, понимая, что миссия вот-вот провалится: – Но я бы хотел увидеть полотна Випля!
– А я хочу сто тысяч! – Не выпускаю его и вталкиваю на платформу.
– Пока, господин хороший. Ваше время вышло.
– Стойте! Я эксперт!
– И чё? – Упираю руки в бока: – Мне-то что? Я вольная птица – начхать мне ваши условности!
– Я дам вам хорошие, нет! Лучшие отзывы! По вашим картинам!
Делаю вид, что колеблюсь.
– Не век же вам странствовать, – видя мои колебания усиливает натиск эксперт: – Послушайте меня, я уже четверть века в этом бизнесе. И поверьте, – он гордо распрямляет плечи: – Слово Туринка многого стоит не только в этом кантоне.
– Туринк?
– Туринк Симил. Художественный эксперт. Специализируюсь на довоенном периоде, – коротко кивает мужчина и переходит на деловой тон: – Предлагаю сделку. Час на знакомство с шедеврами и положительную рецензию на ваши полотна.
– Четверть часа и по три на каждое полотно. Их у меня всего два, – выставляю перед ним растопыренные пальцы.
– Но мне же просто не хватит времени! Картины Гахена требуют долгого осмысления! – Он делает небольшой шажок вперёд, пытаясь выбраться с платформы.
– Понимаю, – вытянув руку, вталкиваю его обратно: – Но увы, ничем помочь не могу. Я тоже спешу. Надо презренный металл зарабатывать. О, Творец! – Заламываю руки: – Зачем ты создал столь несовершенный мир, погрязший в конформизме и рутине обыденности! – Прижимаю руку к его груди, не давая эксперту выбраться из лифта, и тоже перехожу на деловой тон: – Десять тысяч, полчаса и две рецензии. Одну на меня, – свободной рукой, большим пальцем, тычу себя в грудь: – И одну на моих детей.
– Детей?! – Его брови удивлённо ползут вверх: – Вы не один странствуете?
– Мои полотна, суть дети мои, рождённые в муках посреди пустоты! – Уставившись на потолок за его головой примечаю царапину – чёрт! И когда это я успел? Мольбертом, что ли цепанул?
Ууу… Руки бы себе оторвать! Сокрушённо качаю головой и запихиваю Туринка в лифт – пока я говорил он попытался выбраться наружу.
– У меня нет столько с собой!
– Можно безналом.
– Но… Десять тысяч?!
– Прикосновение к шедеврам мэтра – бесценно!