Здесь, за этой откидной дверью, посреди которой виднелись две трафаретные буквы «ЦП», шутки кончались. Стоит мне её открыть, зайти внутрь и сесть на место капитана, как всё!
Из невольного любителя приключений я в миг превращусь в человека, имеющего власть.
В капитана крупного корабля.
Власть… Ответственность…
В голове всплыл образ весов, на чашках которых лежали эти понятия. Секунда, и новая чаша – экипаж, появилась рядом с ответственностью. Ещё немного и весы, превратившись в подобие осьминога, принялись покачивать чашами с Древним, плывущей в пустоте секретной базой, Свенном, Сиамом, разбитым жабьим бомбовозом. Количество коромысел-щупалец всё росло и я, уже окончательно запутавшись в своих сомнениях, тряхнул головой, отгоняя ненужные и так не вовремя навалившиеся на меня мысли.
Ладонь на ручку!
Нажать!
Прочь сомнения! Этот корабль – мой!
Едва слышный щелчок, и дверь, стоило мне потянуть ручку на себя, принялась открываться, медленно двигаясь на меня. Отхожу в сторону и оказываюсь прямо перед нишей.
Она здоровая. Метра под три в высоту и не менее двух в ширину.
Хм. Интересно.
На плане я её не помню. И зачем она тут? Не шкафы же с картами или горшки с цветами тут были? А если и были, то делись-то куда? Вот в жизни не поверю, что тут пусто было! На таких кораблях ничего зазря, как бы нелепо это не выглядело, не делают.
Цена, выплаченная кровью погибших, велика.
Дверь, дойдя до крайней точки, останавливается и я, словно ныряя в омут, делаю шаг вперёд.
Рубка встретила меня тишиной и неярким, приятно приглушённым, освещением.
Хмыкнув над самим собой – а ты что? Ожидал здесь кордебалет, отплясывающий канкан увидеть? Ну-ну, мечтатель.
Ещё раз хмыкнув, прохожу внутрь, оглядываясь по сторонам.
М-да… А планчик-то Свенновский, того, кривой. Окружающая меня обстановка не сильно, но всё же отличается от увиденной давеча проекции.
Прежде всего это касается капитанского кресла.
Если на проекции оно стояло на трёхступенчатом подиуме, то здесь к нему вела широкая, метра в два, прямая и ровная дорожка, бравшая своё начало прямо от двери. У кресла он немного расширялась, так, что место капитана было словно на островке или мостике, приподнятом над рабочими местами. И да – именно приподнятом – терминалы штурмана, пилота и канонира, располагались значительно ниже капитанского уровня. Как в ямах, честное слово. Небольших, неглубоких – голова сидящих на своих местах вахтенных возвышалась над плоскостью мостика, но не более.
– Интересное решение, – пробормотал я, подойдя к краю мостика, где, присев на корточки, окинул взглядом левый, пилотский терминал с торчащими и хорошо знакомыми ручками: – И видно всё хорошо, и с ноги заехать затупившему можно. Ну и порядочки тут были!