Я тогда на Тип-7 ходил. На Семёре, или, как мы ласково звали это кораблик – на буханке. За схожесть форм так прозвали, ага. Ну так вот – выбираюсь я из корабля и чувствую воняет. Не сильно так – вентиляция в ангаре что надо, но запашок есть. Тонкий и тошнотный запах тухлой рыбы и таких же испорченных пряностей. Подхожу к технику – широкоплечий белобрысый крепыш с короткой рыжей бородкой. Согласовываем рутинные дела – ну там топлива подлить, гидравлику третьей левой лапки проверить – вроде масло подтекает, обычные мелочи, привычные любому пилоту. А под конец – как всё согласовали, и спрашиваю – а пахнет-то у вас здесь чем? Ни как холодильники сбоят.
– Пахнет? – Принюхивается он и удивлённо разводит руками: – Ты чего, пилот? Ничем здесь не пахнет, нормально всё и холодильники исправны.
Ну ладно, мало ли – после обогащённого и восстановленного воздуха внутри корабля, бывает и не такое почудится. Откланиваюсь и иду в бар. Перелёт долгий, денежку заплатили, так что мешает отметить успешный рейс парой пива? Слухи местные послушать – опять же, вдруг о чём полезном люди болтают? Может что и пригодится.
И вот только я из ангара вышел… Вот тут меня и накрыло. С головой. Полностью.
Вонь.
Легионы протухших рыбьих душ, держа наперевес приправы, ринулись в атаку, забивая рот, нос и даже поры кожи своими неповторимыми ароматами. Зрение отказало чуть погодя – нет, глаза остались целыми, но слёзы… Скажу вам честно – я так в жизни не рыдал.
Как я вернулся в Буханку – не скажу. Наверное, на ощупь добирался.
Врубил на всю мощь вентиляцию и… И немедленно вырубил – я же на обслуживании был! Всё, все коммуникации – питание, вода и воздух! Воздух, чёрт подери – всё с планеты шло.
Угу. Со всеми прилагающимися этому месту ароматами.
Так быстро я в скафандр ещё не забирался.
Как выяснилось позже – угодил я к ним как раз во время празднования некой местной торжественной даты. Не то «День Первого Улова», не то что-то религиозное, не знаю и знать не хочу. Главным – для меня, было то, что в эти дни они обжирались этим самым стрёммингом.
Ага, им самым. Из основательно протухшей рыбы. Типа она так мягче становится и пряностями лучше пропитывается. Мягче… Ну да, ну да. Настолько мягкой, что её через трубочку высасывать можно. Рыбу. Трубочкой. Бррр…
Корабль я продал на первой же оказавшейся по пути Станции.
Причём улетал я с неё на Орле – скоростном лёгком истребителе, справедливо опасаясь получить вслед обвинения в контрабанде биологического оружия. Меня спасло то, что манагер, поленившись лично осмотреть корабль, доверился электронной сводке. Ну… За свою лень он получил достойную награду – продать эту машину можно было только напрочь лишённому обоняния пилоту. Его вина – он же чуял, как от меня разило, когда мы сделку оформляли, мог бы и поинтересоваться.