Щелчок кнопки над головой и надпись: "Мнвр" на её брюшке наливается приятным глазу желтоватым свечением. По корпусу пробегает дрожь пробуждающихся от сна механизмов, и я плавно, очень медленно и нежно подаю ручку тяги вперёд. К дрожи прибавляется лёгкий свист, кресло подо мной вздрагивает – есть отрыв!
Корабль, в нетерпении пританцовывает над землёй, играя тонкими струями маневровых.
Что, дружок, застоялся? Ну ничего, сейчас, сейчас, родной.
По чуть-чуть прибавляю тягу, одновременно беря джой на себя. Поверхность проваливается вниз, а затем, мгновенья спустя, небо распахивает мне свои объятья.
Ещё тяги… Щелчок кнопки – маневровые мне больше не нужны, ручку на себя и опять тяги.
Есть!
Опираясь на выплюнутый проснувшимися двигателями хвост, я мчусь вверх, туда, откуда мне начинают дружелюбно подмаргивать проступающие сквозь щит атмосферы звёзды.
Форсаж!
Это лишнее, но я ничего не могу с собой поделать – слишком силён их зов.
Синева пропадает и я, заложив широкую дугу, прощаюсь с планетой.
Кто знает, может ещё и увидимся, красотка, а пока – извини, дела!
Отворачиваю прочь и вызываю карту сектора.
Пора курс класть. Куда? Да есть тут, на самой границе кантона системка, с неприметной орбиталкой. Вот туда мне и надо. Там меня Сиам поджидает, страдая от плохого пива, ну а я – я же не такая уж сволочь, чтобы человека приличного страдать заставлять?
Нет, не такой я. И даже если это не так, то почему бы и не постараться ну хоть видимость изобразить? Уж чего-чего, а изображать я умею.
Впереди появляется пелена Врат и моя жаба оживает. Ну да… Вот вам и ещё один повод поспешать – если мы, люди, и сволочи, то она-то почему страдать должна?
Вспышка перехода, отход от Врат, и мы с жабой начинаем вести неспешный и застарелый спор. Тема – извечная как сама вселенная – бонус-то как тратить будем?
До нужной платформы я добрался только спустя трое суток.
И причина такой задержки лежала отнюдь не в моём желании помучить Сиама. Нет, всё было гораздо проще – экспертам нужно было время, чтобы оценить добытое мной барахло.
Однако, буду последователен.
Добычу, прежде всего, следовало сдать – ну не таскаться же по пространству, когда в трюме конты с не совсем легальным грузом. Понятное дело, что официальных обвинений мне предъявить не могли – гробокопательство, тем более чужих, здесь не запрещалось, но…
Но тут в дело вступала мораль.
Ага, та самая – когда в космосе на своего напасть ну ни как нельзя, но всадить нож в бок ближнему – можно. Примерно так дело обстояло и с моими находками. Изучать артефакты чужих, или собирать коллекции – это было разрешено, и даже почётно. На экранах нет-нет, да и мелькали кадры с выставок, где почтеннейшей публики предлагали для осмотра реликты отгремевших сражений. Демонстрировали и владельцев этих собраний, горделиво позирующих на фоне своих сокровищ – мне особо запомнился один спортивного вида тип, вещавший с экрана о важности сохранения памяти тех дней. Речь он вёл величаво и плавно – не иначе спичрайтеры постарались, но мне он запомнился не словами – они быстро превратились для меня в неясное жужжание, оставлявшее во рту кислое послевкусие как от слабого разряда тока. Нет, интересен он мне был другим – всю свою речь он размахивал изогнутой костью, в которой я, насмотревшись на скелеты жаб, без труда опознал часть нижней челюсти представителя чужой расы.