А на простыне появился слон, он то увеличивался, те уменьшался, переступал большими ватными ногами, вот он даже встал на голову, чего живому слону никогда не сделать. Что это?! Китайцы, японцы, индейцы, а вот и негры…
– Гляди, гляди, совсем как мой Вафрик… – прошептала Таня.
А вот еще негритенок! Он подбежал к старшему, ударил его в живот, и началась драка, самая настоящая драка – так дерутся на улицах мальчишки. Вон как летят перья! А какие странные наряды…
Шушка слышал, как аплодировал Лев Алексеевич: он потешался не меньше детей. Холодно и едко шутил отец, весело переговаривались Луиза Ивановна и Наталья Петровна.
Представление окончено. Снова разноцветные тени китайских фонариков побежали по стенам, и лица родных, которые Шушка знал с рождения, казались незнакомыми и таинственными. Он бросился к Кало и обнял его. Как можно отблагодарить за такое наслаждение? Кало отбивался, смеялся.
– Вы хороший мальчик, вы очень хороший мальчик… – с придыханием твердил он, и Шушка не понимал: смеется Кало или плачет?
К Шушке подошел Лев Алексеевич и передал ему в полное владение и фейерверк, и волшебный фонарь, и ящичек стекол с нарисованными на них картинками.
– Мне пора в клуб, – сказал он.
– А детям пора спать, – добавил Иван Алексеевич.
В дом пришла тишина. Кончился день рождения.