В первом случае я только подтвердил бы сплетни, меня бесчестившие, во втором — я не отомстил бы за себя, потому что оскорбления не было, я совершил бы преступление, я принёс бы в жертву мнению света, которое я презираю, человека, от которого зависело всё…
Таковы были мои размышления. Я поделился ими с одним другом, и он вполне согласился со мной».
Друг, которому доверился Пушкин, был Пётр Яковлевич Чаадаев.
Пушкин познакомился с Петром Чаадаевым в Царском Селе у Карамзина и пленился этим необычайным гусаром.
Чаадаев действительно был необычаен. С виду очень заметен, красив какой-то утончённой, фарфоровой красотой. Среднего роста, тонкий в талии, стройный, голубоглазый, белокурый, румяный, с приятным голосом и благородными манерами. Но под изысканной внешностью скрывался сильный характер.
Никому не пришло бы в голову подшучивать над тем, что гусар Чаадаев живёт как красная девка — не кутит, не повесничает, в дуэлях не участвует. Ни тем, кто знал, что он храбрый офицер, который дрался при Бородине, брал Париж, ни тем, кто не знал этого. В нежнейшей голубизне его прозрачных глаз таилось нечто такое, что приводило в замешательство даже отъявленных наглецов.
Чаадаев знакомился с чрезвычайным разбором. Вокруг него как бы существовала невидимая черта, через которую никто не осмеливался переступить. Его дружбы искали. А беспечного юношу-лицеиста он сам приблизил к себе. Они стали друзьями.
В Царском Селе они виделись в гусарских казармах, в аллеях старых парков.
В Петербурге местом их встреч стал Демутов трактир.
Чаадаев был москвич, в Петербурге не имел родственников, и когда его назначили адъютантом командира гвардейского корпуса генерала Васильчикова, поселился в Демутовом трактире.
Гостиница Демута, или Демутов трактир, как её тогда называли, считалась лучшей в столице. Приезжий, если он, кроме любознательности, располагал ещё и деньгами, мог устроиться у Демута с приятностью и комфортом. К его услугам было всё: просторные апартаменты, отличный стол, близость Невского проспекта.
Демутов трактир помещался на Мойке, в третьем доме от Невского. Это длинное двухэтажное здание с открытой маленькой башенкой, над которой на тонком флагштоке торчал железный флюгер — флажок, являлось своего рода петербургской достопримечательностью. Ведь своё заведение купец Филипп Якоб Демут основал ещё при Екатерине II. С той поры оно здесь и находилось.
Каких только постояльцев не перебывало у Демута за эти долгие годы!.. И тех, что занимали анфилады комнат, и тех, что ютились в полутёмных каморках.